Бастард и жрица

– Тогда переночуем здесь, – и кинул короткий взгляд на кольцо, что носил на цепочке на шее. Парный амулет, работа искателей – такой же я отдал Варди. Если бы я умер, оно бы потемнело, а так мои люди будут знать, что со мной все в порядке. Завтра я их догоню, а сегодня идти в ночь, да еще и со слабой Рамоной – не самое лучшее решение. Пусть даже она дочь гор, я не хочу подвергать ее опасности.

Она странно молчала, кусая в задумчивости губу.

– Смущает моя компания, жрица?

* * *

Рамона

Это слишком щедрый подарок судьбы – мы проведем бок о бок целую ночь. Только бы не провалиться в сон. Удержаться на краю после утери сил – это сложно. До сих пор по телу бродит слабость, а в голове хмель.

Завтра – будь, что будет. Раз наши дороги вновь сплелись, я не намерена терять ни мгновения. Хочу наговориться, насмотреться, наполнить свое сердце им, чтобы греться воспоминаниями.

Быть может, это наша последняя встреча.

– Смущает моя компания, жрица? – один пронзительный взгляд, и мурашки поползли по рукам.

Черные волосы растрепаны, в них застряла сухая травинка. Туника заляпана кровью, рукав почти оторван. Влажные штаны облепили длинные сильные ноги. Да и вообще Ренн такой высоченный, что невольно ощущаю себя рядом с ним цыпленком.

– Боюсь, что ты захочешь сунуть мне в рот кляп, потому что я намерена всю ночь пытать тебя вопросами.

Я говорю ужасные глупости… Но нервы до сих пор взбудоражены, думать не могу совершенно.

Реннейр качнул головой.

– Ты решила проигнорировать совет, который я дал тебе в прошлый раз?

– Какой же ты!..

Ну что за упрямец? Так и хочется вцепиться в плечи и как следует потрясти. А потом…

Поцеловать.

Закрыть глаза и, не думая, не рассуждая и не спрашивая разрешения, коснуться губ. На несколько мгновений забыть: кто я, кто он, кто мы оба.

– Ты даже не знаешь какой.

Глава 19. Наедине

Рамона

Вместе мы развесили сигнальные амулеты Ренна – тонкие яшмовые трубочки на шнурках. При появлении опасности эти амулеты поднимали такой шум, что подняли бы и глухого. Куплены они были у детей гор – лорд Брейгар часто отправлял заказы на подобное для своих людей, да и крестьяне иногда брали на ярмарках – охранять скот от хищников. Или горожане для защиты домов или лавок. Стоили они недорого, но и хватало их только на одно применение.

Реннейр ополоснулся и выстирал одежду, развел костер и сейчас чистил свой меч. Он натянул мокрую тунику на голое тело, и я была ему за это даже благодарна, если бы Ренн решил раздеться, я бы не знала, куда деть глаза. Даже сейчас смотреть на него было… жарко. Эх, жаль, что не могу помочь ему обсохнуть, как недавно помогла себе. А что, полезное умение.

Думать о таких глупостях помогало. Да о чем угодно, лишь бы не сорваться и не вернуться мыслями к той бойне, что случилась на моих глазах. Стоило лишь опустить веки, как память начинала подкидывать самые страшные картины, а к горлу подступала тошнота.

Я и раньше видела раны и кровь, я их исцеляла, я участвовала в погребальных обрядах, но видеть такую страшную смерть, как у тех разбойников, не доводилось. Я чувствовала, как внутри что-то надломилось, пошло сетью трещин – хотелось съежиться в комок, забиться в тесную нору и отсидеться, пока все не забудется.

«Он убийца…» – подсказывал внутренний голос. Но я упрямо отвечала: «Он защищал нас».

Защищал меня.

Ренн сидел напротив огня, и рыжие всполохи освещали лицо со сведенными на переносье бровями. Он выглядел усталым и мрачным, и порой я ловила на себе его задумчивый взгляд. Сама украдкой подглядывала за каждым его действием – движения были четкими и плавными одновременно, словно он всегда знал, что надо делать. Никогда и ни в чем не сомневался.

В отличие от меня.

В сумке, которую я чудом не потеряла, остался мешочек сушеной смородины и малины, несколько овсяных лепешек и сыр. Отправляясь к дальним святилищам, мы всегда брали с собой снедь. А в разбойничьем мешке, кроме монет, веревки, походного котелка, лекарственных мазей и мелочей, предназначения которых я не знала, обнаружилось вяленое мясо. Оно было острым, но я так оголодала – расход Дара вызывал зверский аппетит – что ни перец, ни семена горчицы не стали помехой. Из ягод и ароматных листьев получился весьма недурной взвар.

В Антриме существовали трапезные для мастеров, рабочих, старейшин. Я ходила в трапезную для жриц, поэтому думать о том, где раздобыть еду и как ее приготовить, нужды никогда не было. Привыкла обедать в компании сестер или перекусывать на бегу между службами, а чтобы вот так, у костра, в компании мужчины – никогда. И тем удивительней это было: как-то по-домашнему тепло, слишком близко и доверительно. От близости этой еще острей чувствуется собственная беззащитность и в то же время защищенность.

– Ренн, – позвала осторожно, и он оторвал взгляд от клинка. – Я вот все думаю, почему ты тогда помешал мне с вратами? Как будто мы… диссонируем.