Бастард Ивана Грозного 1

— К себе в Тверь? — Хохотнул купец. — Я в Твери всех знаю. Потому, как там живу. Тебя не знаю. По что?

— Не так давно купил двор у Петра Ивановича Бороздина. Вот, заселяю.

— Ты, что, из Москвы, что ли едешь? — Опешил купец.

— Обоз мой из Москвы, а я встречать ездил.

— Тады понятно, почто мором не взят. А тех, не пускай в Тверь!

— Они за стенами монастыря остались.

— Правильно! — Одобрил Нечайло. — Двор Бороздина знаю. Заеду сегодня. Позволишь?

— Заезжай.

— Обоз прислать?

— Доползём…

— Животину жалко.

— А мы передохнём.

— Прощевай, тады.

* * *

Сейчас Санька был научен ошибками и возки не перегружал. Гарпия, понимая, что в одиночку Санька будет кататься туда-сюда до «второго пришествия», предложила ему помощь.

— Какую помощь? — Спросил Санька, перебирая пальцами левой руки её волосы, а правой поглаживая её грудь.

— Я могу нескольких кикимор позвать.

— Кикимор, — Санька вздрогнул. — Так они же на болоте.

Ну, ты же их не на долго? Без болота они дня два прожить могут, а потом или в болото, или они заболотят то место, где живут.

— Они зелёные? — Спросил Санька.

— Сам ты зелёный. Девок видил, что у нас прибираются да еду готовят?

— Не… Не видел. Я думал, это ты сама такая шустрая, да домовитая?

— Вот ещё! — Фыркнула Гарпия. — Не уж-то внимание не обращал. Они такие прелестницы.

— Я чужих девок не замечаю.

— Ой, не надо меня дурачить! Глашка и Машка.

— Глашка с Машкой? Кикиморы?

У Саньки игривое настроение пропало, и он обалделый присел на постели.

— А-а-а… Этих всё-таки замечал?! — Зловеще прошипела Гарпия и кинулась на Ракшая.

Возились на кровати они долго. Побеждала то Гарпия, то Александр. Потом измождённые друг от друга отвалились, пресытившись ласками.

— Пока на тебя не кинешься, — сказала, тяжело дыша Гарпия, — так и будешь меня гладить. Что за манеры?!

Санька рассмеялся, вспомнив одну из своих бывших подруг, которая тоже не любила долгие «предварительные ласки». Она бывало, приговаривая: «Александр, хватит сиськи мять», сама переходила от слов к делу.

— Ты предлагаешь их возницами сделать?

— Почему нет? У меня на болоте их много. Большое болото.

— Так значит дедок не дурил, про кикиморок.

— Дедок — ещё тот ходок. К кикиморкам часто наведывался. Всегда с подношениями. А им много не надо: молочка крынку, бусики, ленту в косы, вот и люб.

Санька, представив прелестниц, почувствовал, что снова возбуждается.

— У, ты ка-ко-ой… — Протянула игриво Гарпия, и ладонью погладила Санькино привставшее естество. Естество восстало.

— Ах! — Простонала Гарпия, снова впуская Саньку в себя.

* * *

Вот так у Ракшая появились возницы и охранницы. Всего на Сучьем болоте, оказывается, проживало и скучало тринадцать нежитей женского пола и пять мужского. Люди на болото забредали редко, а дедок постарел. Вот кикиморки и скучали, привыкшие к былому вниманию. А с Санькой им было интересно.

Они приезжали в Тверь, разгружались на Санькином подворье, готовили ужин и Александр Викторович приглашал гостей. Уже после первого ужина с Петром Нечайло по Твери пошла молва о Санькином гостеприимстве. В тот день у Саньки ещё остались внутренние ресурсы для ещё одной ходки за продуктами и напитками и посидели они с купцом хорошо.

Бочонка пива пожинать хватило. Рыбой тверчан не удивишь, но вяленные стерляжьи брюшки и спинки под пиво уходили со свистом. Опять же, мармеладные пастилки из подсоленного рыбного бульона… Да любимые Александром тонкие пресные лепёшки. Что ещё надо двум мужикам? В общем, посидели так, что купец заночевал у Саньки и они продолжили гулять и завтра. Санька «бегал за продуктами» три раза, потому что Нечайло, когда за ним пришёл его холоп, посланный женой Петра, отослал холопа за тремя товарищами, кои не замедлили явиться.

Удивляло то, что мужикам нравилось, что в усадьбе нет ни одной живой души и особенно баб. Глядя на Саньку, все активно включились в подготовке застолья. Да и что там готовить? Порезать и пожарить мясо? Разделать солёную рыбу? Вскрыть бочонки с солёными корнеплодами и овощами: огурцами, капустой, морковкой, брюквой, репой, редькой? В общем, гуляли ещё три дня. Так Санька прописался в городе Твери.

Потом он стал приезжать несколькими возками. Девки-возницы и охранницы не сказать, что местных удивили, но разговор по городу пошёл, что новый боярин из девок войско набирает. Санькины кикиморки были обряжены в красные полотняные штаны и кожаные сапоги по ноге, короткий овчинный полушубок, шапку-кубанку.

С их появлением в усадьбе закипела жизнь. Вокруг Твери болот тоже хватало. Что стоил только Оршинский мох — крупнейшее болото центральной части Русской равнины. В нём и кикимор было достаточно и переждать денёк другой подсыхающим Санькиным кикиморкам было где.

Тверчане кикиморок признали, как «ногайских басурманок» за их желто-зеленоватый цвет кожи и успокоились, потому, как молодые русские городские молодые девки носа из избы без отца или братьев не показывали. А тут, такие молодки и без догляду.