Бастард из Центра Мира (СИ)

Смотря на эту душещипательную сцену, я, однако, заметил, как из того дома, откуда только что выскочила женщина, аккуратно выглянул мужчина, вот только покинуть безопасные стены он так и не решился. Ладно, надо сначала закончить со всем остальным, и только после этого разбираться, что творится в этой деревеньке. Заметив, что из лагеря уже приехала телега с пятью мужиками, нервно сжимающими своё незамысловатое оружие, я привлёк их внимание, помахав рукой.

— Диего, ты тут, хорошо, — обратился я к одному из самых смышлёных людей в караване.

— Что тут, во имя всех богов произошло? — недоумённо спросил он, когда увидел три трупа гигантов и лежащими в ряд телами людей.

— Долгая история, но главное другое, сейчас берёте всех наших, — указал я в сторону бессознательных тел, — аккуратно грузите на телегу и везёте их в лагерь, где холите и лелеете их. И да, Миэль! — позвал я свою подругу.

— Что такое? — отозвалась она, оторвавшись от рассматривания обезглавленного тела карги.

— У тебя есть что-нибудь рвотное? Чтобы максимально быстро очистить желудок? — уточнил я у неё.

— Есть, но в лагере, с собой я такое обычно не беру.

— Хорошо, тогда отправляйся с остальными, — начал давать инструкции я, — рвотное дашь всем им, — указал я на бессознательные тела караванщиков, не спрашивай зачем, просто дай. Всё что из них выйдет — уничтожить, а лучше сжечь. Потом останешься в лагере и проследишь за их состоянием.

— Сделаю, но зачем рвотное? — не унималась она,

Подойдя к ней максимально близко, я в двух словах рассказал ей, какую сцену застал, когда впервые зашёл в стоящий за нашей спиной дом. Позеленевшее лицо Миэль было лучше тысячи слов, и вопросов она больше не задавала.

Бессознательные тела караванщиков, во всяком случае, их первая партия, были погружены в телегу, которая крайне быстро отправилась обратно в лагерь, ну а мы с Бобом и Мирославой просто сидели на месте, охраняя тех, кто остался. Минут через двадцать всё оставалось ничего особо не поменялось, мать, застывшая в объятиях со своим ребёнком, группка детей, которая боялась отойти от меня и мы. Улицы деревни оставались пусты и тихи, и только неприятное чувство чужого взгляда, направленное на меня, раздражало до невозможности. Продолжая гонять целительную энергию по телу, чтобы мои бедные рёбра поменьше ныли, я размышлял, как получше подпалить хижину карги так, чтобы вслед за ней не сгорела вся деревня. Хотя не так, как вообще её поджечь? Сейчас, когда остатки иллюзии окончательно спали, стало кристально ясно, что всё строение буквально пропитано водой, на брёвнах выступали капельки влаги, крыша блестела от тонкой плёнки воды, и это уже не говоря про многочисленные растения и мхи, густо покрывающие хижину. Эх, будь я жрецом Саренрэй, спалил бы тут всё божественным огнём, но чего нет, того нет.

С прибытием телеги обратно, я лишь неспешно подошёл к ней и, дождавшись пока на неё погрузят тела, закинул в неё свой панцирь и поплёлся следом. Как ни странно, стайка детишек пошла следом, как и женщина, что никак не могла отлипнуть от своего ребёнка.

— Не подумай, что я против, — обратился я к дрожащей женщине, — но что ты тут делаешь, твой дом, кажется, в другой стороне.

— Господин, я…- замялась женщина, — я не хочу туда возвращаться, — на одном дыхании выдала она.

— А если поподробней, — с намёком сказал я, — твоего мужа я видел, и он вроде как жив-здоров.

— Я… я не хочу к нему возвращаться, он… он служил этой твари, — едва слышно прошептала она, — они все… с радостью…

— Так, — на миг остановился я, — давай сначала дойдём до лагеря, а потом ты расскажешь всю историю, от начала и до конца.

— Хорошо, господин, — тихо ответила она, склонив голову.

В лагере же было не до сна: кто-то напряжённо вглядывался в темноту, кто-то хлопотал над всё ещё бессознательными телами главных в этом караване, ну а кто-то просто не мог заснуть от окружающего их шума и перешёптывался о том, что «на самом деле» произошло в деревне. Не обращая особого внимания на всё происходящее, я нашёл главную повариху, Марту, и, показав ей стайку детей в сопровождении женщины, попросил их накормить. Хорошая женщина, у которой целый выводок внуков есть, только взмахнула руками и тут же начала хлопотать над столь странными беженцами, ну а я отправился скинуть лишний багаж и приготовить спальные места для детей. И то, и то я успел сделать достаточно быстро, тем более мне помогали Мирослава и один из близнецов, которых теперь я точно смогу отличать.

Когда в мой угол лагеря явились сытые и сонные дети, всё было готово. Заставив их быстро умыться в бадье в сотворённой мной воде и немного почистив их, пожалуй, нижние рубашки, которые заменяли им одежду, я отправил их спать. Уставшие и явно много пережившие дети мгновенно отключились на расстеленных на земле спальных мешках. Накрыв их куском холстины, я оставил странных беженцев спокойно спать, предварительно прочитав короткую молитву Дезне, чтобы она послала им хорошие сны.