Бастард рода Неллеров. Книга 2

– У нашего милорда открылся дар! – первым догадался бывший опекун. – Ник, подай бурдюк. Да не с вином, глупый! С водой!

Тяжело дышу, не открывая глаз. Предсмертная фраза римского императора Нерона «Какой великий актёр умирает!» так и норовила сорваться с моих губ. Сдержал неуместное веселье и тихо попросил:

– Пить.

Глава 3

Хорошо лежать на травке, на лоне природы, под ласковыми лучами летнего солнца. Приходится прикидываться испытывающим боли, но это – так я решил – ненадолго. Часик-два, и можно оживать, перестать ломать комедию.

Вокруг меня суета и хлопоты, сквозь полуоткрытые веки вижу испуг не только на лицах Ригера, Николаса и Юльки – у девчонки ещё и слёзы ручьём. Трое других гвардейцев тоже заметно переживают. Приятно такое видеть. Ценят.

– Попей, Степ, вот, попей, – поднёс опекун к моим губам кубок, наполненный взятой с собой в поездку живительной водой из Готлинского источника. – Маленькими глотками.

В волнении дядька забыл о субординации. Пусть на короткое время, но я вновь стал для него воспитанником.

Могли бы и в тенёк оттащить, тут до лесной опушки всего-то полсотни ярдов. Не догадались, ну и ладно.

– Спасибо! – прошептал и приложился к сосуду, вода всё ещё холодная, не так уж давно ею наполнили бурдюки. Попытался выдавить слёзы боли, не получилось. Погорячился насчёт великого актёра. Актёришка. Но для моих соратников и так сойдёт. – Дядя, дядя, у меня источник. Слышишь? Я получил дар.

Попытался сесть на задницу, Ригер не дал, мягко нажав мне на правое плечо.

– Тихо, Степ, милорд. – Ну вот, я опять для него благородный аристократ. – Не спешите. Я знал, я был уверен, что кровь Неллеров пробудит в вас источник. Вам больно?

– Горит. – Вру и не краснею. – Внутри, вот тут, жжёт.

– Наш милорд маг, – вытирая слёзы ладонью, сообщила всем остальным Юлька.

Дошло наконец-то. Спасибо, кэп. Без тебя это никто бы не понял. Иронизирую, если что, и выдавливаю очередной стон.

Попросил отнести меня под сень деревьев. Раз уж не дают самому встать на ноги, пусть кули поработают. Начинает немного припекать, и прикидываться ветошью лучше в прохладе.

Меня бережно подняли втроём – старший сержант и два гвардейца, не подпустив к благородному телу моих приятелей, – и понесли к высокому, широко раскинувшему ветви дубу, источнику желудей, служивших основой питания монастырским свиньям, коих у меня четыре стада.

Мы находились в сотне шагов от перекрёстка дорог, идущих от монастыря и из Готлина. Пока я постепенно приходил в себя, распорядился готовить обед. Устрою пикник на обочине.

– Ваше преподобие, – спросила мигом уже забывшая о своих страхах и переживаниях Юлька, не зная, что любопытной Варваре нос оторвали. – А это, того, нити скольких цветов может выпускать ваш источник?

– Глупая девчонка, отойди от господина! – Ригер, определявший места для костра, лошадей и застолья, услышал её вопрос. – Иди сюда, помогай.

Вот всплыл ещё один вопрос, который не успел продумать. Что мне сказать о мощи своего источника? Выдать всю правду? Нет и ещё раз нет. Не собираюсь говорить про сорок два оттенка моих энергетических жгутиков. Лучше быть, чем казаться. Ни хвастаться не хочу, ни давать в чьи-либо руки, включая недоброжелателей, достоверную, полную информацию о себе. Однако и сильно преуменьшать не стоит. На ровном месте возникнут трудности с применением моих возможностей. Значит, надо обозначить весь их широкий спектр, сократив лишь число нитей различной цветовой гаммы.

Итак, семь цветов радуги, плюс связующий белый и прикрепляющий черный цвета, получается девять. Ровно по одному оттенку каждого? Как-то не очень достоверно получается. Парочку накину. Итого одиннадцать? Хорошее число. Но дюжина мне больше нравится.

Для бастарда очень неплохо. У моей кузины Юлианы всего девять цветовых оттенков, включая чёрный и белый; у её отца, его преосвященства Рональда, как и у нашего сродного брата Джея, шестнадцать; у мачехи целых двадцать семь, ну да её, младшую дочурку из захудалой графской семьи, в род Неллеров потому и взяли, что инициировалась необычайно мощным даром, такие очень редко встречаются; а у моей сестрёнки, маркизы Агнии, чёрт, не знаю, какой силы у неё источник, но раз считается самым могущественным магом северного корпуса королевской армии, наверное, ближе к возможностям её матери, герцогини Марии.

– Дядя, Ригер, старший сержант, – постарался, чтобы улыбка была чуть глуповато-счастливой. – Двенадцать. У меня двенадцать. – Опекун вернулся ко мне и присел рядом на корточки, взяв мою ладонь в свою. – Хорошо, что ты доклад свой ещё не дописал. Сообщишь в нём ещё и об этом.

– Какой доклад, милорд? – Ригер лучился от счастья. – Сегодня же голубя пошлём. Пусть раньше обрадуются появлению ещё одного мага в роду. Как вы себя чувствуете?

– Уже лучше. Помоги встать.

Так легко и вполне непринуждённо я сделал весомый шаг в своей новой жизни, официально стал одарённым. Эх, заживу! Что там вкусненького нам Олег, пожилой гвардеец, готовит?