Бастард (СИ)

Перед тем, как передать ей на руки свою дочь, король Элейна пожаловал колдунье небольшое поместье и дворянство. За прошедшие двенадцать лет Вельда почти не изменилась и оставалась все такой же стройной черноволосой красавицей. На вопрос маркграфа она лишь дернула плечом и ничего не ответила.

- Да какая теперь разница! - воскликнула Адалинда обреченным тоном. - Сейчас важно лишь то, что проклятый жрец Спасителя держит нас за горло! Если мы не выполним его условия, он раскроет нашу тайну, - при этих словах королева посмотрела долгим взглядом в синие глаза своего любовника. - Все наши тайны! - добавила она, взглянув на Вельду.

Колдунья поджала яркие красивые губы и мотнула головой.

- Быть может, жрец получил какие-то откровения от своего бога? - задумчиво проговорила она после краткой паузы. - Иначе, трудно объяснить, как он узнал, что бастард Мордреда жив. Ведь об этом никто даже не подозревал!

- О бастарде можно забыть! - вставил свое слово Готтлиб. - Что до условий..., то не столь они и плохи. А если все сложится удачно, мы получим небывалые выгоды и прославимся в веках! О нас будут слагать легенды!

- Если сложится... - тихо, как бы про себя, заметила Адалинда. - Вельда, что ты думаешь об этом Спасителе? - спросила она колдунью.

- Не знаю, - замялась та, - который день голову ломаю, а ничего дельного на ум так и не пришло.

- Богиня Лейя, - напомнил фон Глофф. - Она может знать.

- Желаешь отправиться в паломничество? - с невинным видом поинтересовалась колдунья. - Лейя, конечно Добрая Богиня, но как она поступит с предателем?

- А кого я предал? - искренне удивился Готтлиб. - Мы ведь не запрещаем людям верить в нее, и не рубим ее рощи.

- Хотела бы я взглянуть, как ты приблизишься к одной из них с топором, - тон Вельды прямо-таки сочился ехидством. - Рощи Лейи полны Силы, которая подвластна хранительницам. Они от тебя мокрого места не оставят.

- Вельда, - взмолилась Адалинда, сложив ладони перед грудью, - придумай же, что-нибудь!

Сейчас она почти физически ощущала, как на ее шее стягивалась удавка. Говорила же ей мама: "коготок увяз - всей птичке пропасть". "Коготок" Адалинды увяз, когда она подлила зелье колдуньи в вино своего мужа. "Но так ли уж велика моя вина? - спрашивала она себя. - Я всего лишь защищалась! Я спасала свою жизнь!".

Поначалу, поступками Адалинды руководил леденящий душу страх. До дрожи в ногах боялась она зачать от Мордреда чудовище и разделить судьбу несчастной Лионоры. Потом, когда родились сыновья, Адалинда почувствовала груз ответственности за все королевство, которое она должна была сберечь для них. С ужасом взирала молодая мать на дело рук своих. Власть ускользала из дрожащих ладоней спивавшегося короля и в какой-то момент, Адалинда поняла, что если она не поднимет упавшую власть, это сделает кто-то другой. И кто тогда защитит ее сыновей? Приняв решение, юная королева начала действовать. Сначала робко и осторожно, потом все смелей и смелей.

Начала она с мелких хозяйственных забот. Раздавала указания поварам и управителям королевских поместий. Потом, собравшись с духом, вызвала казначея и потребовала отчет, солгав ему, что выполняет поручение короля. Дальше - больше. И все со ссылками на королевскую волю. Понемногу, чиновники начали привыкать. Пойти к вечно пьяному королю и напрямую спросить, действительно ли он поручил королеве то-то и то-то, желающих не нашлось. Постепенно, двигаясь маленькими шажками, Адалинда прибрала к своим слабым женским рукам всю власть в королевстве.

Ближе к полудню тайные сообщники собрались вновь. В этот раз в "Зале совета" - длинном помещении со старинными жесткими креслами, расставленными вдоль стен и резным троном на небольшом возвышении. Королевский совет не предусматривал присутствия королевы, поэтому трон был только один. Слева от него, в этот раз, слуги поставили низкое кресло, которое заняла Вельда фон Штемлер. Четверо гвардейцев встали по бокам от королевы и ее придворной чародейки. Маркграф Готтлиб фон Глофф стоял чуть впереди и правее тронного возвышения. Левую ладонь он держал на оголовье, висевшего на поясе меча. Пальцы его правой руки нервно барабанили по обтянутому зеленой тканью бедру. На маркграфе был надет приталенный пурпуэн из яркого малинового бархата с раздутыми у плеч рукавами.

Глофф стоял лицом к залу и не видел, как королева смотрит на него. А Адалинда в этот самый миг спрашивала себя, любит ли она его на самом деле? Да Готтлиб действительно был красив. Из-за густой гривы светлых волнистых волос и тонких черт лица многие сравнивали его с эльфом. Говорили, что, вроде бы, похож. Адалинда эльфов никогда не видела. Они жили в лесах далеко на востоке за Землями Доброй Богини и в людских королевствах появлялись редко. "Эльф - не эльф, - раздраженно подумала Адалинда, - это только для глупых девчонок важно. Для настоящей любви одной красоты маловато". Сама она тоже была весьма и весьма хороша, а ее вьющиеся локоны светлого золота не уступали эльфийским или чьим-то еще.