Бастарды

– Хотелось бы верить. Но я уже сказал, если что, повтора не будет. Не для того я стал воином, чтобы всякой зазнавшейся швали кланяться.

– Это верно. Кстати, о зазнайках. Я тут с тем кинжалом поговорил. Ты ведь его как в оружейную закинул, так в руки и не брал. Самое смешное, что подействовало. Согласен он тебя обучать.

– Думаешь, стоит с ним связываться? Вдруг из вредности неправильные движения покажет?

– Прости, брат, но такого быть не может. Он ведь старейший, а за такую подлость можно и перед сходом предстать. У нас тут теперь старейших, целых две дюжины. Гердан им все рассказал, так что, мы с тобой теперь знаменитости.

– Что-то ты последнее слово как-то невесело выговорил? В чем дело? Рассказывай.

– Да так, ничего нового, – попытался отвертеться клинок, но Ал-Тор не собирался отступать.

– Говори, брат. Они снова не хотят принимать тебя за своего?

– Да. Они местные, понимаешь. Для них мой вид, отступление от всех местных канонов. У них тут все по-другому. Такие, как я, редкость. Диковина. Не хотят они понимать, что где-то могут быть и другие, не такие как они. А то, что мы с тобой кровью кованы, приводит их просто в экстаз. Они даже не звенеть, дребезжать начинают от возмущения, – грустно закончил клинок.

– Так, может, продать их всех к ифриту? Оставить только тех, кто готов тебя принять, а остальные пусть болтаются по свету, сами себе пристанище ищут. Может, поумнеют.

– Нельзя так. Получится, что я, пользуясь нашим братством, от неугодных избавляюсь.

– Что значит от неугодных? В замке для них ты хозяин. Не устраивает хозяин, не нравится жилье, катитесь, все дороги открыты.

– Замок их как раз устраивает. Мажордом к оружейной пару мальчишек приставил. Каждый день пыль смахивают, полируют, смазывают. Чем не жизнь? Их больше хозяин не устраивает.

– Ну вот пусть и убираются. Не будет здесь другого хозяина. Не будет и точка. Так им и скажи. Хотя нет. Я сам скажу. Я так понимаю, что они меня все услышать могут?

– Уже услышали. У тебя мысль звонкая становится, когда злишься. Далеко слышно.

– Вот и отлично! Для всех говорю, этот клинок ковался под мою руку, он мой кровный брат. И плевать мне на ваши порядки. Это наш дом, и здесь будет только так, как мы решим, и никак иначе. Надеюсь, все уяснили?

– Даже те, кого с вами нет, – неожиданно раздался гулкий, как удар колокола, голос.

– Великая наковальня! Это еще кто? – растерянно прошептал клинок и тут же примолк, услышав следующую фразу.

– Никак не пойму, старейшие, чего вы делите? И с каких это пор стальные стали подражать людям? В каждой стране свои обычаи и свои стальные. Главное, чтобы клинок придерживался правил, а уж как он выглядит, значения не имеет.

– Ну и кто же ты такой, что решился говорить с нами на равных? Назовись.

Раздался в ответ глухой рокот. Создавалось такое впечатление, что где-то рядом скатилась лавина.

– Старейшина гердан! – возбужденно прокомментировал Гангардаш. – Ты знаешь меня, гердан, хотя ни разу не видел. В этих местах я впервые.

– Так кто же ты?

– Драконий Посох.

– Не может быть! – тихо ахнул клинок. – О нем ходят легенды уже пять сотен лет, но до сих пор видели его единицы. Говорят, он отшельник и живет где-то в восточных горах, рядом с монастырем.

– Говори громче, перекованный. Не стесняйся, – одобрительно пророкотал посох.

– А как он хоть выглядит? – растерянно спросил Ал-Тор.

– Не знаю, – отозвался клинок.

– Этим, пожалуй, может только один из вас похвастаться, – чуть насмешливо отозвался тот же голос.

– Приветствую тебя, Шен, старейший из рода длинных кинжалов.

– И я приветствую тебя, Чань-Бо, драконий посох, опора отшельника. Каким ветром тебя занесло в эти не самые благословенные края?

– Дурные вести приходят из пределов вашей вотчины. В столице решили объявить большой поход.

– Куда? – глухо спросил кинжал, и Ал-Тор почувствовал скрытое напряжение в его голосе.

– Не может быть, – тихо ахнул Гангардаш, – большой поход означает войну с несколькими противниками. Захват новых земель. Кажется, кто-то в столице мечтает о славе великого полководца, – пояснил он для юноши.

– Все верно, перекованный. Только говори громче, не стесняйся. Пусть хоть один носитель из непосвященных знает, что такое старейшие у нас, стальных.

– Думаешь, это придаст ему мозгов? – сварливо отозвался кинжал.

– Не ворчи, Шен. Этот парень ничем не хуже других. По крайней мере у него есть то, чего не хватает другим.

– Это что же такое? Уж не возможность ли подслушивать нас? – в очередной раз съехидничал кинжал.

– Еще раз повторяю, угомонись, Шен. То, что парню дано судьбой и руками хорошего повитухи – знак. Знак того, что нам пора пересмотреть многое из того, что пришло из прошлого.

– Что, например?

– Наше отношение к ним. Пора признать, что настоящих мастеров клинка остается все меньше. Старшее поколение уходит, а на смену приходят недоучки, не знающие толком, что такое настоящий бой. Не просто умение звенеть железом, а настоящее искусство, когда наносится всего несколько ударов и этого оказывается достаточно.