Бастарды [СИ]

— Маркс, я предупреждал не трогать моего Бастарда, — от спокойного голоса Хаски, как контраст тело стало через чур восприимчивым. Мой гнев замер в предвкушении дальнейших действий Аристократа. Тихо-тихо, боясь пропустить хоть слово.

Проволока отпустила, сероватой дымкой растворяясь на штанах.

Сначала заметила неуверенное приближение соседки сквозь ноги Аристократов. Потом быстрее и увереннее шаги направили Машу ко мне. Словно с каждым шагом, она понимала, что правильно поступала.

— Он не разжимает, — показала, когда Маша уселась на колени рядом. Соседка бегло оглядела лицо парня, взгляд, провела по лицу ладонями и скомандовала:

— Прыскай в нос, в глаза, куда угодно. Это расслабит мышцы на челюсти и возможно хоть немного начнет действовать, — я пшикнула в нос для начала. Попыталась разжать челюсть. — В глаза, давай!

Маша, увидев что медлила, решительно вырвала баллончик и прыснула несколько раз Захару в глаза. Рефлексы остались в норме и потому слезы сразу выступили на ресницах, но челюсть по-прежнему зажата.

— Кристина, давай, рви, — я не заметила, что сбоку Гиена появилась.

— Зачем? — присела та рядом, взяла голову Захара к себе на колени, ожидая распоряжений от Медведицы.

— Рви, — никогда не слышала похожего тона от Маши. Похолодела до кончиков ног, когда Кристина одной левой рукой надавила на нижнюю челюсть Бастарда, положив ладонь на зубы. Пальцами второй — схватилась за верхнюю челюсть. Не гигиенично, но выхода не было. Дернула пальцами вверх, легко как пушинка, но мне показалось, что раздался страшный хруст.

Вместе с криком, разорвавшим тишину, Маша взяла баллончик и впрыснула несколько капель лекарства в рот. А Захар схватился за челюсть, от болевого шока очнувшись.

— Не тревожь, — Медведица обняла одногруппника за спину. — Не тронь. Я помогу. Потерпи, — в момент вскрика я вскочила с колен. Захар задышал, крадя кислород из воздуха глубокими порциями.

Неожиданно стало плохо: к горлу подступила пища, употребленная за день и кислорода перестало хватать. Дышала через раз, как и Захар до этого.

Встретилась взглядом с одним человеком, что стоял наверху и наблюдал все это время. Тихое безразличие и спокойствие на его лице и в жестах. А я еле сдерживалась, чтобы не заорать от беспомощности.

Ему плевать на боль, на всех людей, его никто и ничто не волновало.

* * *

В некоем куматозе слушала лекцию совершенно равнодушно, пропуская мимо ушей слова преподавателя. Информации много и не к месту. Муть знатная. Ручкой постукивала по парте напряженно. Волчица периодически по голове стучала за этот раздражающий звук и тоже ручкой.

Слева сидел Колдун, ему видно скучно без Захара. Беатриче отлынивал от пары с очередной дамой сердца. Сидели в гнетущем молчании, как на похоронах. Бастарды немногословны после истории с Захаром, два дня прошло. Со связками у парня итак беда — в детстве оказывается волкодав за попытку бегства из интерната порвал связки. Навсегда голос у друга остался тихим и хриплым. Не болезнь испоганила здоровье.

Ближе к середине пары дверь в аудиторию открылась.

— Степан Давыдович! — в проеме показалась улыбчивая, наглая харя Трески. — Нам негде переждать остаток пары, вы не приютите бездомных людей? В общаге санобработка.

В миг подобралась, уселась ровно по струнке. Преподаватель, что-то оторопело ответил, но его мнение было малозначимым, потому что Аристократы завалились и без разрешения.

Один, два, три… пять… семь. Вся группа Хаски? Увидев его и прежде чем засек за подглядыванием, опустила глаза на парту, куда угодно. Я проклята высшими силами.

— Он пялится. Жрет тебя взглядом, — шепнула Волчица на одно ухо.

— Отхватила себе поклонника, — насмешливо вторил Колдун на другое.

Подтолкнула соседа в плечо ладонью, с явным посылом — хватит заливать. Попытались слушать лекцию, кто слушал, а я очень старательно избегала мешающее пятно. Знала, где оно находилось. И ни одного взгляда в ту сторону, даже если преподаватель проходил мимо противоположного ряда. Делала полностью нейтральный взгляд, сконцентрировавшись исключительно на облике учителя, а не на раздражителе.

Что сделать, чтобы отвалил? Он меня убьет, когда узнает, кто я такая. Прямо на месте. Дуло направит в лоб и, не задумываясь, расплющит мозги по стене.

Хаски и Вильмонт.

Хаски и Вильмонт — это ядерная субстанция. При соприкосновении делает взрыв. Большой взрыв. Я бы сказала ооочень горячий взрыв.

Когда объявили небольшой перерыв вовремя пары, не подумала об этих пяти минутах. Напрягла спину, отложила ручку и тетрадь в сторону. Что сейчас будет?

— Ананина? — какого Бастарда? Подняла взгляд, удостоверившись, что это обращение от Хаски. Не надо добавлять ни слова больше, итак знала, что надо сделать.

— Удачи, — хмыкнула Волчица себе под нос, глядя в тетрадь. — Дай ты ему уже.

Извращенка, Колдун видимо слышал, потому что засмеялся. И я не сдержалась. Встала, а потом с позором согнулась на парте, локоть положив на нее и засмеявшись. Это точно нервное. Позор! Как теперь отмазываться из-за чего смеялась? Глупая.