Бастион: Имперская стража [СИ]

— Нет, — замотал я головой. — Нет, нельзя. Это… всё испортит. Ты же и сама знаешь. Валентина! — выдохнул её имя я, впервые вложив в это всю страсть и восхищение. — Ты безумно хороша. Ты воистину самая лучшая в Симфонии и даже во всех мирах. Я мечтаю обладать тобой…

Обнял, прижав едва ли не со всех сил. Наши тела сейчас ближе, чем когда-либо. Крайне откровенно, но атмосфера изменилась — душевный порыв смог взять контроль над естеством.

— Почему же ты не сделаешь этого? — голосом девочки, с нотками обиды спросила она, тоже покрепче обняв меня.

— Я боюсь, Принцесса. И я до священного трепета дорожу нашей общей дружбой. Если дам волю страсти, а потом потеряю кого-то из вас, то не прощу себя. Знаю, что это эгоистично и корю себя за это, но ты, Вероника и Агния — вы звёзды в моей солнечной системе. Я завишу от вас, восхищаюсь вами, греюсь в ваших лучах. И не представляю, как буду жить без хотя бы одной.

В этот момент я настойчиво выбрался из её объятий, снова взял за плечи и отвёл на расстояние вытянутых рук.

— Прошу прощения. Знаю, что ты можешь теперь обидеться и перестать со мной общаться, но, прошу, не делай этого.

Возникла тишина. Я лица Валентины не вижу, но она, думаю, вполне хорошо видит моё. Чувствую, что смотрит внимательно. Вдруг сотряслась от смеха и тут же сменила настрой:

— Не думай о себе многого, — приблизилась она, легко преодолев первое сопротивление рук. — Я делаю, что хочу. Например, могу сейчас лишь чуть-чуть высвободить силу и ты…

Дальше я не услышал, разорванный вспыхнувшим вожделением.

Вернувшись в сознание, понял, что мы сидим в том же положении, что и были. Валентина легко обняла. Шепчет на ухо:

— Ты тоже горячий. Я довольна уже этим. Не переживай, пока мне достаточно знать, что могу свести тебя с ума в любой момент. А ещё ты сказал много приятных слов. Я рада, что нравлюсь тебе и что мы одинаково дорожим нашей компанией, хотя я воспринимаю нас, как стаю. Вы мне ближе, чем семья и отец.

— Ты прекрасна, Валентина, — выдохнул я и с большим наслаждением погладил волосы. Эти кудри нельзя спутать ни с чем. Такие только у неё. Магически приятные на ощупь, что невозможно оторваться.

Вскоре я пошёл на кухню за едой. По пути встретилась мама, что тут же выпытала, чего это шастаю ночью по дому. Под давлением её возмущения, был вынужден вернуться и пригласить Принцессу поесть на кухне. Мама пригрозила, что если буду её позорить, она перестанет готовить на меня.

Когда мы только отправлялись в Стриодеал, то одеты были в обычную одежду, если так можно сказать про восхищающие меня наряды девушек. На мне свободные штаны и жёлтая рубашка в клетку. Валентина прибыла в дом в стильном наряде состоящем из пальто, тёплого свитера и брюк. Спуститься вниз она предпочла уже без свитера, в одной тонкой атласной майке белого цвета. Она длинная и сначала дурная ведьма заявила, что в брюках ей тоже жарко, поэтому ранний завтрак намерена провести лишь в ней. Я с трудом уговорил надеть хотя бы мои летние брюки из тонкой ткани.

И всё же с учётом потрясающих форм и отсутствующего специфического элемента гардероба, вид получился более чем провокационный. Я готов был расстаться с жизнь от стыда, когда на кухню заглянула мама.

— Всё хорошо, Валентиночка?

— Да. И вкусно.

— Ой, приятно как, — тут же расплавилась мама. — Кушай, красавица, кушай. Такая красивая, что глаз не оторвать. Матус! Смотри, чтобы Принцесса ни в чём не знала нужды. Я пойду дальше спать, деточки…

Мы пожелали ей всего приятного. Наши взгляды встретились. В глазах Валентины заиграло зелёное пламя.

— Слышал маму? Вот расскажу ей, что ты плохо за мной ухаживаешь.

— У меня козыри есть, — вернул я, прикладываясь к кружке с кофе.

— И какие?

— Скажу, что я настолько хорош и обходителен, что ковриком дежурю рядом с кроватью. И даже под ногами у тебя бываю, а когда падаешь, то смягчаю удар.

Валентина залилась смехом.

— Всё так, не спорю. Правда, не совсем смягчил. В целом да, но не во всех местах, — посетовала она и, пока я ещё добродушно улыбаюсь, добавляет: — Впрочем, не переживай насчёт этого. Я не против.

Волна гнева воплотилась в словах:

— Ты испорченная девчонка! Позор рода.

— М-м… приятный комплимент, а что касается рода, то я — есть род и я — есть я. Природе чужда скромность. Мир не скрывает своих порывов и я не буду. Разве что только ради тебя, мой котик, и ради любимой Вероники. Остальные меня не волнуют.

— Спасибо! — искренне ответил я.

Мне удалось ещё часик поспать, а вот Валентина предпочла дожидаться учебного времени бодрствуя. При этом велела ложиться на кровать, а вместо подушки предоставила свои ноги. Я для порядка попротестовал, но всё же прилёг зеваючи. Чтобы не скучать, рыжеволосая дива взяла несколько томов комиксов по моим советам, ну а меня сморил сон. Хорошо, что сильно хотел, не то от такой “подушки” бы лишь устал.