Бастион – N

Не добавляя больше ни слова и не дожидаясь ответа, Гарри срывается с места и несется в сторону выхода из подвала, который уже покинули все его дружки. Смотрю на растекшегося в кресле и совершенно дезориентированного Теда. Он медленно моргает, приходя в себя, но осмысленности в его затуманенных болью глазах не наблюдается.

В следующий миг помещение погружается в непроглядный мрак, а я сижу, не в силах осознать реальность происходящего, похожего на бредовый сон.

Может, я до сих пор в отключке после приступа? Не похоже, ведь отголоски боли во всем теле, что я продолжаю испытывать, четко дают понять – я не сплю.

Шевелю онемевшими запястьями, но избавиться от пут это, естественно, не помогает. Освободить меня может только один человек, и тот сейчас в неадеквате.

– Тед? – зову громко.

Он издает нечленораздельное мычание, после чего выдает невнятное:

– К-к-кто?..

С досадой стискиваю зубы, но несмотря ни на что, все равно собираюсь предпринять еще одну попытку достучаться до мужчины, а затем еще столько, сколько понадобится, чтобы Органа пришел в себя и освободил меня. Но планам и в этот раз не суждено сбыться.

Где-то за пределами склада раздается какой-то шум, который постепенно нарастает и приближается. На миг обреченно прикрываю глаза, предвкушая полнейшее дерьмо. И оно не заставляет себя долго ждать.

В подвал врывается целая толпа по всей видимости представителей службы безопасности. Они наперебой выкрикивают приказания лечь на пол и не двигаться. По стенам и потолку прыгают световые пятна от фонариков, а когда ни я, ни Тед, каждый по своим причинам, не исполняем приказа, отряд открывает огонь.

Чувствую болезненный укол в задней части плеча и на автомате поворачиваю голову, и, хотя в плавающем освещении не могу ничего разглядеть, уверена, в меня всадили дротик со снотворным.

– Все чисто, сэр, – совсем рядом раздается приглушенный маской голос одного из представителей закона. – Ллойд докладывает, что в надземной части здания никого нет.

– Держите периметр, – следует ответ, произнесенный властным тоном. – Группа Четыре и Восемь, проверить окрестности.

Голос говорящего свободен от помех, а это значит, что на нем нет маски. Поднимаю голову и сквозь начавшую застилать глаза пелену подбирающейся ко мне отключки вижу того, с кем никогда в жизни не хотела бы оказаться в одной комнате. Ни при каких обстоятельствах.

Чертов праведник, закон для которого превыше всего.

Ксандер Рид.

– Этих двоих в машину и доставить в центр, – распоряжается он, даже не взглянув в мою сторону, и это последнее, что я помню, прежде чем меня накрывает забытье. Снова.

Глава 3

Да сколько можно, дьявол побери! Второй раз за сутки впасть в беспамятство в недружелюбной обстановке. Браво, Хэтти, делаешь успехи, мать твою!

С ненавистью оглядываю крохотную камеру, в которой пришла в себя не больше минуты назад, и испускаю тяжкий вздох.

Я в дерьме.

На этот раз влипла окончательно и бесповоротно.

Выбраться из подвала шанс был. Если бы нас с комендантом не прервали, уверена на семьдесят процентов, в итоге мы бы пришли к какому-то подобию соглашения по поводу обсидиановых дисков, которые я могла достать для него, скажем, в обмен на свободу.

А вот отсюда меня никто не выпустит. Нереально. Вот что я скажу о возможности договориться с офицером Ридом, а он явно не привиделся мне в том подвале в порядке бреда из-за начавшегося действия снотворного.

Также не стоит рассчитывать на то, что у представителей закона на меня ничего нет, и я в их глазах выгляжу как жертва, что логично, учитывая обстоятельства, при которых меня обнаружили.

Если бы меня ни в чем не подозревали, то я лежала бы сейчас на кушетке в больничной палате, а не на твердой лежанке в камере пункта временного размещения заключенных. Судя по всему, раны обработали, потому как я чувствую повязки на запястьях и пластырь на виске. Скорее всего мне еще вкололи обезболивающее, потому как никакого дискомфорта в настрадавшемся теле вообще не ощущается. А еще я больше не связана. На этом плюсы заканчиваются.

Я за решеткой, и на этот раз спасительной фляжки на поясе нет, ее забрали вместе с карабином. В этом я убедилась первым делом. Ремня на мне тоже нет, как и обуви. Ничего, что я могла бы использовать в качестве оружия. Будто у меня есть хоть один шанс справиться с хорошо подготовленными представителями службы безопасности.

Без резких движений принимаю сидячее положение, опасаясь болезненных ощущений в ушибленных местах, но их нет. Не знаю, что за это следует благодарить, – противоядие, непрерывно гуляющее в крови и, пусть и медленно, делающее свое дело даже после окончания трехчасовой активной фазы, или обезболивающее, без которого явно не обошлось.