Бастион: Ответный удар

Слишком много развелось в стране отмороженных, готовых не только плевать ментам в зубы, но и бить по ним. Это грустно. Лева медленно отдалялся от забитой порожними составами станции и совсем проигнорировал серую «Ниву», выехавшую из леса и приткнувшуюся ему в хвост. Ему простительно, он думал. Версия рисовалась крайне забавная. Любое производство в России – будь то частное, будь государственное – контролируется национал-патриотами. Укрыть изготовление наркотиков на одном из цехов фармзавода – штука невероятная. Если, конечно, укрыватель и лицо, обязанное выводить его на чистую воду, – не одно и то же лицо. Тогда проще. Одни структуры правящего класса варят дурь, сбывают под видом безобидного товара за кордон, а заодно следят, дабы другие структуры не дали им по шапке. Чем не отрыжка дела «АНТа» конца восьмидесятых годов, когда одно управление КГБ гнало танки за границу, а другое при этом дико верещало, будучи обделенным. Технику исполнения можно лишь предполагать. Дурь штампуется, мазурики из «Муромца» вывозят ее с завода, причем легальная продукция идет на Планерную, а нелегальная – на этот горем убитый склад – под видом не то удобрений, не то промеж оных. Далее отделяются «зерна от плевел», меняется упаковка, и погруженный в вагоны товар пыхтит к месту назначения. Где оно, это место? Владивосток? Питер? Новороссийск? Надо выяснить. И Kpавцов, конечно, замаран по уши. Он не может быть не замаран. На то и сидел в директорах.

А появление наркотика в соседних областях – штука устроителями акции не запланированная. Зачем, собственно? Наркотик должен идти за кордон и превращаться в валюту. И опять виновен Кравцов. То есть часть продукции он сбывает налево, скорее всего, Крокодилу, а Крокодил, в свою очередь, по надежным каналам отправляет ее еще дальше, дабы не светиться в области. Распространение «хайфлайера» в Энске убийственно и для Кравцова, и для Крокодила. Они не идиоты. И тем не менее опера ловят мелкого пушера с коробком дряни. Отсюда вывод? Банален: у Крокодила утечка. Пацаны фраернулись, а некто нашел лазейку и часть крокодиловской партии шмальнул по своим путям, озабоченный лишь получением чистой прибыли. Вот такие, блин, кукрыниксы. Давай теперь, Лева, гадай, зачем убили Кравцова. Найдется ответ – тогда и всплывет: кто?..

Только в районе автокомбината он обнаружил наблюдение. «Нива» катила метрах в ста, не отставая, но и не вырываясь вперед. За лобовым маячили двое. Проверяя свои догадки, он резко вывернул руль вправо, бросил газ и на нейтралке съехал к гаражам, обступившим тылы автобазы.

Работяги в серых жилетах рыли траншею в полный профиль. Комья земли энергично вылетали со дна и опадали на свеженаваленный бруствер. Лева не доехал до ударников труда метров двадцать, затормозил.

«Нива» с соглядатаями уже повернула и стала съезжать с горки, как вдруг неожиданно встала. Он наблюдал за ней в зеркало, держа ногу на газе. Мало ли что. В случае неприятности можно вильнуть между гаражами, в самые дебри, а там ищи его – как же.

Прошло секунд двадцать. В затекающей ноге защипало. Он пытался расслабиться, сменить позу, но только хуже стало: от неловкого движения тупо заныл позвоночник. Работяги копали, не обращая внимания на происходящее. У этих свои неурядицы – рабочий день окончен, план не выполнен. А стало быть, не окончен. Это вам не демократия, кто хотел железной руки?.. «Нива» заурчала. Выжав газ, водитель задним ходом стал выдергивать ее на трассу. В салоне двое – ни один не вышел. Сидящий рядом с водителем что-то наговаривал в телефон, бросая частые взгляды в сторону «пульсара». Прошло несколько секунд. «Нива» выкарабкалась на шоссе и, слившись с потоком транспорта, набирая скорость, покатила в город.

Напряжение спало. «Колоссально, – подумал Лева. – Еще самая малость, и карачун бы тебе приснился, с мокрыми штанишками… Чего ты, в самом деле, так запсиховал? Не следили за тобой ни разу?..»

Да уж, давненько не следили. Ну их к лешему, такие игрища… Он не стал возвращаться на трассу. Втиснул «пульсар» в узкий проезд между гаражами и через пустырь, по которому зыбилась трава, через развалы замороженного строительства покатил в объезд Станиславского жилмассива.

Усталость навалилась невероятная. Голова не работала. Из двух дорог: долгой – к управлению, и близкой – к дому, он выбрал последнюю. Организм требовал отдыха – хотя бы на полчаса; расслабиться, собрать мысли. Где-то он, грамотей, просчитался – это ясно как день. Но где?..

К дому он подъехал совершенно измотанный. В состоянии какого-то отупляющего гипноза, вяло переставляя ноги, еще догадался зайти в булочную на проспекте, урвать, наплюя на злую очередь, запашистый батон с отрубями и лишь потом отправился в свою конуру – в глубь массива.