Бастион: война уже началась

Татуировки продолжали стоять перед глазами. Не на зонах же эти отморозки добывают себе контингент для кошмарных опытов? В местах лишения свободы худо-бедно регистрация, учет. Хотя, с другой стороны, освобожденные… Он аж присвистнул, ни хрена себе. А почему бы нет? Вот и канальчик поступления зерна для круглосуточных жерновов. Одинокий зэк отдолбит свой срок, выйдет за ворота – ни жены, ни друзей на воле… Начальству тюрьмы он уже не интересен, государству тем более. Не будут же его искать, в самом-то деле? А ребята компанейские тут как тут, слово за слово, выпивон, предложение поработать в одном живописном уголке. Отказаться невозможно. А засомневается тертый жизнью мужик – сам же потеряет, и для здоровья опять же вреднее…Зэки, бичи, случайные люди, не обремененные родней, – чем не основа человеческого материала, низшая каста, которую и загубить-то не жалко для чистоты его величества ЭКСПЕРИМЕНТА?.. А на основе экспериментации уже подходит следующая каста – не абы кто, а те, кто нужно: скажем, мелкие чиновники, полезные коммерсанты, просто хваткие люди (вроде того же Шубина). Они и определят, если Родина прикажет, жизнь отдельно взятого региона, к которому кто-то имеет свой повышенный интерес…

Фантазия Туманова переживала бурный взлет. Но до самых крамольных вершин он подняться не успел (да и слава богу: меньше фантазируешь – веселее бегаешь): снова захрустели камни под тяжелыми дерьмодавами. Этот индивид, судя по всему, обладал большей решительностью и целенаправленностью – двигался быстрее. То есть останавливался не через два шага, а через пять. Поскрипывая крошевом, деловито проследовал мимо норы с беглецами и остановился за пределами видимости. Непорядок.

– Э-э-й… – протянул Туманов. Воцарилось безмолвие. Сбой в программе – горячо хотелось бы верить.

– Мы здесь… – До того зловеще прозвучал его шепот, самому не по себе стало. Человек нерешительно переступил с ноги на ногу. Установка конкретная – убивать людей с забитыми в голову приметами; реагировать на шепот этих роботов-недоучек не учили. В проеме нарисовались сапоги; постояв и помявшись, человек все же нагнулся. Туманов швырнул между глаз пятку, осознав с облегчением, что риск был колоссальным. Ничто не мешало этому чудищу в серых обносках кликнуть товарищей (проще, чем мышкой кликнуть), дождаться и втроем провести выколупывание.

Операция выглядела примерно схоже. Но колотить пришлось по лицу и в темпе. После третьего удара бедолага подкосился и рухнул окончательно. Он лежал перед взором во всей красе, вытянувшись в рост. Кровь захлестывала лицо – сочилась изо рта, из треснувших надбровных дуг… А память уже неслась вскачь, опрокидывая года, ища ответ на вопрос из занимательной истории: почему так врезалось в сознание это сильно постаревшее, обрюзгшее, одутловатое, но когда-то очень знакомое лицо с мыльными глазами?.. Неуклюжее паучье туловище, пудовые кулаки, кривые ножки, переносящие хозяина с удивительной быстротой…