Басурмане

Дед вздохнул и замолчал. Скрутил папироску, закурил. Антон задумчиво допивал свой чай. Даша вдруг вскрикнула, тут же вздрогнули и остальные, от неожиданности: а это кот, тот самый мохнатый котище – нарушитель ее сна, подкрался незаметно и прыгнул ей на колени. Даша почесала кота за ушами, он довольно заурчал.

– Лет пятнадцать назад это было. С тех пор местные особо за кладами не ходят. Да и некому: разъезжаются из деревни люди, молодых не остается, а старожилам ни к чему это, – Тимофеич вздохнул. Антон ковырялся в тарелке, в ней еще что-то оставалось, но было не до еды. Даша смотрела куда-то за окно, гладила кота и вспоминала плохой ночной сон.

– Тут вот еще что важно: в самой деревне, что в нашей, что в соседней, никаких странностей не происходит. А вот там, на утесе да на Дурман-горе особенно, случаи бывают разные. Особенно по ночам.

– А овраг? – вспомнила Даша.

– Да и там тоже, как без этого. Овраг этот Тюрьминским называют. В нем якобы Стенька держал пленников своих: чтобы выкуп за них получить. Кого-то выкупали, а кто-то там оставался навсегда. Мрачное должно быть место. Но вот что странно: копали там археологи разные, и не находили массового захоронения! А пленникам куда деваться? Там же все и должны лежать.

– Я читал про это место, – сказал Антон, – Но доподлинно неизвестно, был ли здесь лагерь Разина и тюрьма при нем, или же это только легенда.

– Да, это так. Никаких вещественных доказательств! Сколько бы ни говорили про трон его из слоновой кости, про клады и про пленников, ни-че-го от времени Степана здесь не находили. Зато Маринкиного добра тут сколько хочешь! Хотя вот его быть не должно, – Тимофеич решительно стукнул кружкой по столу.

Удивительный он человек, – думала Даша. – На первый взгляд, простой огородник. Но сколько научных экспедиций на его счету, сколько книг прочитано! Он знает об этих местах, наверное, больше, чем все археологи, вместе взятые. А сколько путешественников, энтузиастов, авантюристов он повстречал на своем веку. Не говоря уже обо всех мифах и легендах, которые заботливо собирал еще со времен своих дедов и прадедов. А рассказывает о них как! Да по нему театр горько плачет.

– Погодите, а Маринка это кто? – она не поняла, откуда вдруг на местной сцене появился еще один персонаж, да еще женского рода.

– Марина Мнишек. Не успел тебе рассказать, – объяснил Антон.

– Она самая. Но это уже совсем другая легенда, – Тимофеич снова поставил на плиту чайник. Разговор затянулся, а вместе с ним не заканчивался и завтрак.

– Так вот, ребята, здесь всё наоборот: то, что она сбежала сюда и здесь скрылась, история не подтверждает. Теоретически, здесь ее следов быть не должно. Но вещественных доказательств – навалом! – он развел руками, как-бы показывая вокруг себя. Даша машинально проследила глазами за его руками: ну и где же, они, следы эти?

– Марина Мнишек – авантюристка, каких свет не видывал. Она была женой Лжедмитрия и, соответственно, лже-русской царицей. Считается, что после разоблачения умерла в заточении в башне Коломенского кремля. Но есть также версия, что она оттуда сбежала, каким-то образом добралась до Волги, и скрылась здесь со своими сокровищами. История сомнительная, потому что сбежать из заточения само по себе непросто, тем более женщине. Потом еще тысячу километров на перекладных до этого берега. И это в начале 17 века, задолго до Степана. Как? И, опять же, почему сюда? Ответа нет. Тем не менее, версия такая существует. Читал я где-то, – добавил Антон.

– Вот именно, существует! И лежит она с тех пор нарядная в пещере, с драгоценностями своими, и находили их там не раз. Так она из гроба встает, и похитители сразу же замертво падают, либо выбираются из пещеры, но рассудок теряют, – мрачно закончил историю Тимофеич.

– Что же им всем именно здесь захотелось лежать? Кто тут у вас еще прячется, говорите сразу, – Даша попыталась пошутить, но получилось не очень весело.

– Маринка, ведьма эта, если бы не сокровища, не нужна была бы никому. Никто бы про нее и не вспомнил. А вот Степан – другое дело. Степана в народе всегда любили. Сперва – казаки и крестьяне. Потом – либерально настроенное дворянство. А потом, конечно, пролетариат и Советская власть. Так он и остался в истории: бунтовщиком, освободителем, но не разбойником.

– Ну всё, ребята, хватит болтать, – Тимофеич резко поднялся и направился к калитке, – Байки байками, а теперь поедем за машиной вашей. Сейчас я мужиков организую.

Потом так же резко остановился и обернулся к ребятам: «Я уверен, что сейчас всё нормально заведется».

Машина, и правда, сразу же завелась. Даша быстро уселась в кресло: оставаться на горе ей не хотелось. А вот Антон был не против побыть здесь еще. Тимофеич с дружками не очень торопился, и все решили задержаться: в такой компании, да при свете дня гулять было намного спокойнее и безопаснее. Старшие развалились на траве и закурили, а гостей отпустили прогуляться по утесу одних.