Батальон «Вотан»

После прибытия огнеметов началась интенсивная тренировка в одной из местных деревень, из которой для этого по приказу командира батальона были поспешно эвакуированы все жители. Снова и снова эсэсовцы учились брать штурмом дома. Технология отрабатывалась до автоматизма: сначала — шквал автоматного огня по линии окон, чтобы прижать находящихся внутри к полу, затем вышибается дверь, после чего внутрь бросается граната, звучит приглушенный грохот взрыва, дверь открывается снова и следует заключительный шквал автоматного огня для окончательного уничтожения живой силы противника.

— Дерьмо! — чертыхнулся Шульце, когда оберштурмфюрер фон Доденбург приказал своему взводу подготовиться к очередному повторению тренировки, — пожалуй, я никогда больше не смогу войти в дверь, не бросив туда сначала гранату! — Он вытер пот со лба. — Если так пойдет и дальше, я буду представлять реальную опасность для общества. Стану настоящим антиобщественным элементом.

Куно фон Доденбург снова надел каску и взял свой «шмайссер» [24].

— Шульце, — сказал он, — вы представляете опасность для общества с тех пор, как ваш отец сделал вас. Пошевеливайтесь!

* * *

Но, выполняя предписанную ему программу боевой подготовки, гауптштурмфюрер Гейер при этом вовсе не собирался вслепую следовать предписаниям командира батальона — штурмбаннфюрера Хартманна. Про себя он думал, что Хартманн вряд ли переживет следующую кампанию. Несмотря на должность командира батальона, он не был достаточно тверд. К тому же у него были жена и дети, что, по мнению Стервятника, всегда плохо характеризует профессионального солдата. Кроме того, Хартманн был слишком обычным человеком: он не был готов к неожиданностям, например, к внезапному столкновению с противником, особенно при отсутствии подходящего вооружения.

Обнаружив, что один из его унтер-фюреров до войны служил в полиции, где познакомился с основными элементами джиу-джитсу, Стервятник приказал, чтобы каждый человек во второй роте изучил основы боя без оружия. Он первым прошел этот курс. При этом со своей смехотворно маленькой фигурой в слишком длинных трусах он выглядел просто карликом рядом с огромным бывшим полицейским. Но обучение джиу-джитсу показалось Гейеру весьма возбуждающим — в основном вследствие того, что он находился очень близко к другому полуобнаженному, потеющему мужскому телу. Впрочем, это было совсем другое, совершенно личное дело, которое должно было быть сокрыто на задворках сознания — как и выцветшие французские открытки с изображениями голых мальчиков, спрятанные за задней стенкой его комода.

— Господа, — сказал он своим офицерам на утренней планерке в понедельник, с которой начиналась каждая неделя, — я требую слепого, бесстрашного повиновения. Если я прикажу вам выпрыгнуть из этого окна, то вы должны немедленно сделать это, даже при том, что мы находимся на высоте третьего этажа. — Он вставил протертый монокль в правый глаз. — Это повиновение должно быть основано на полнейшей вере. Следовательно, я хочу, чтобы каждый из моих подчиненных прошел этот курс. Уверяю вас, когда вы завершите обучение, вам не будет страшен ни один враг в мире.

* * *

— Самое слабое место на теле мужчины, — объяснял бойцам бывший полицейский, — это его яйца. Если вы сможете ухватиться за них, то ваш противник готов. Понятно?

— Так точно, — хором ответили эсэсовцы.

— Итак, теперь вы сможете с помощью этих приемов избежать массы неприятностей при встрече с некоторыми из томми или лягушатников. Но что вы будете делать, если они попытаются опробовать те же самые приемы на вас самих? — Он предупреждающе поднял большой палец, похожий на сосиску. — Хороший вопрос, не так ли?

— Так точно, — снова почтительно пропели хором солдаты.

— Впрочем, — продолжал он, — есть меры защиты, которые я собираюсь показать вам. Шульце, я хочу, чтобы ты попробовал ударить меня по яйцам.

— Ударить вас по яйцам? — Шульце вздохнул с фальшивым негодованием. — Но вы же унтершарфюрер!

— Меня не интересует, что ты об этом думаешь, Шульце. Я сам смогу позаботиться о себе, поверь мне. И не слишком удивляйся, если через пару секунд приземлишься на свою жирную задницу.

— Вы уверены? — спросил Шульце.

— Конечно, уверен. Поэтому я приказываю тебе ударить меня по яйцам.

— Ну ладно, если так, то вот вам. — И Шульце бросился вперед с удивительной скоростью для такого крупного человека. Унтершарфюрер поднял руки, чтобы отразить удар. Шульце подпрыгнул. Как одна из звезд довоенной команды Гамбурга по футболу, он развернулся в полете. Унтершарфюрер промахнулся. Его руки захватили воздух. В следующий момент он лежал на земле, как раздавленный червяк, захлебываясь рвотой и корчась.

— Как вы думаете, стоило сказать ему, что я был чемпионом по джиу-джитсу команды национал-социалистического клуба района Бармбек? — невинно спросил Шульце.