Батя, Батюшко и Бэмби

За столом сидел и ржал с переходом на подвывание Павел Нартов — хрестоматийного вида хирург с необъятными размерами, широтой души и питейными склонностями. Рядом с кушеткой, стыдливо прикрывая левой дланью пах, а правой поддерживая со стороны зада штаны, стоял примерно Пашиных габаритов мужик, одновременно опасливо и стеснительно глядя на вошедшего Дениса. А полмногострадального приемного покоя, который видел все, кроме этого самого покоя, был щедро разукрашен пятнами оттенка «бриллиантовый зеленый», создавая таким образом ранее отсутствовавший ненавязчивый новогодне-елочный дизайн. Картина настолько крупными мазками, что совершенно очевидная. И Денис, закатав рукава халата, прошел к раковине — мыть руки.

В процессе оказания медицинской помощи Паша участия не принимал — усиленно дышал носом и успокаивал себя. Получалось у Нартова это попеременно, и окончательно пришел в себя он только после того, как пациент — Петр, как выяснил Денис — натянул штаны, успокоенный и преисполненный благодарности к «доктору по профилю».

— Павлик, ты как маленький, — Денис стянул и бросил в ведро перчатки. — Будто никогда такого не увидел.

— Я всякое видел, Батя… — шумно выдохнул Нартов. — Но когда он штаны снял, а там все зеле-е-е-ное… А ты что, такое видел?

— Людям искусственный член пришивают, а тут всего лишь травма уздечки, — пожал плечами Дэн. А потом все же решил удовлетворить профессиональное любопытство. — Ну что, голубчик, расскажите, как дело было?

Далее последовал пересыпанный малолитературными выражениями и исполненный драматизма и интриги рассказ о том, как подлюка Нюрка начиталась где-то в «интернетах этих» про «миньет». При последнем слове Паша снова принялся подвывать, но быстро взял себя в руки — желание дослушать рассказ победило. Оказалось, что у Нюрки усердия сверх меры и коронки новые, золотые.

— Кровища хлещет, будто порося режут, — вещал незадачливый пациент. — А эту дура говорит: «Зеленкой надо, Петруша». Ну и плесканула. А потом я не помню — боль такая, что в глазах потемнело.

Несмотря на весь трагизм в голосе рассказчика, слушателям сдерживать смех становилось все труднее. На счастье Дениса, пациент и сам был смущен свой длинной речью и вниманием, которое ей уделили. Встал, поправил пояс брюк.

— Я вам что-то должен, доктор?

— Берегите себя, голубчик, — титаническим усилием воли взяв под контроль лицо, ответил Дэн.

Петр важно кивнул и открыл дверь. Денису с Павлом была отлично видна подскочившая к нему зареванная женщина монументальных рубенсовских форм.

— Ну что, Петя?!

— Доктор жить дозволил, — важно ответствовал тот, растирая ладонью красную мощную шею. — А с тобой, дура, дома разговор отдельный будет.

Дверь закрылась. Но даже из-за закрытой двери в коридоре был отчетливо слышен взрыв хохота двух хирургов — общего и узкого профилей.

* * *

Отец пригласил Изольду Васильевну в Большой театр, воспользовавшись переданными Олей билетами. По этому случаю шаль была спешно довязана. Премьера ажурной шали прошла в главном театре страны и, надо сказать, с успехом. Геннадий Игоревич был очарован своей спутницей, а спутница — концертом.

— Большой, — делилась позже эмоциями Изольда, — это всегда неповторимая атмосфера. Театр же старый, в старых стенах ощущаешь себя как-то по-другому. А баритон! Какой замечательный баритон, заслушалась. Голос просто бархатный, вот это… Город каменный, городам всем мать, — тихо пропела бывшая актриса. — Изумительно!

Оля поглядывала на сидевшую за столом пару театралов и улыбалась. Замечательно они смотрелись вместе. И очень трогательно. А Денис ее очень удивил этими билетами. Впрочем, не только билетами, но и приглашением.

Это была последняя пятница перед Новым годом, и оба понимали, что сам праздник каждый проведет по-своему. У нее ребенок, папа, у него — тоже папа, а может, еще и друзья. В сауне доктор Айболит так интересно и вдохновенно о них рассказывал, что создалось впечатление о частом общении. В общем, негласные правила существовали и соблюдались.

Она уже пила ставший традиционным чай, на этот раз — с лимоном. За окном было темно. Пятничные вечера как-то всегда по-особенному уютны. Может, из-за того, что утром не надо вставать на работу и можно немного отдохнуть, не торопиться. Впрочем, засиживаться времени не было — дома ждет ребенок, но все равно хотелось немного продлить, насладиться этой темнотой за окном, чаем, сигаретой, которая тлела в блюдце, мужчиной, что сидел напротив и почему-то молчал.

Сначала был разговорчив, рассказывал, как получил билеты в театр, лежавшие сейчас рядом на столе, а потом вдруг замолчал. И Оля отложила сигарету, хотела даже спросить: «Что?». Но не спросила — вместо этого взяла чашку и сделала глоток.

— Доктор Айболит назначает Бэмби следующий этап реабилитации сроком на два дня, начиная со 2 января.

Бэмби подняла глаза и посмотрела на Дениса:

— Что это значит?

— Свежий воздух, елки, снег, снегоходы, снегокаты, коньки, лыжи, шашлыки. По желанию для закрепления эффекта — сауна, — ответ прозвучал невозмутимо.