Батяня. Бой против своих

Лавров опустился на землю и пополз, он вжимался в траву, автомат держал в руке. Теперь, удалившись в сторону, он уже видел противника. Низкорослый, в черном трико и в маске с прорезью для глаз, он сидел под старым деревом на корточках, сверху свисала тонкая веревка. Винтовка с оптическим прицелом висела за спиной.

— Ты мне живым нужен, — пробормотал Лавров и пополз дальше.

Он рассчитал все верно, полз с подветренной стороны, и шуршание травы не долетало до противника. Барханов же просто тянул время, по его команде десантники меняли позицию, изображая, что вот-вот двинутся вперед, на растяжки.

Еще двадцать метров Лавров прополз, передвигаясь в страшном напряжении, буквально по сантиметру. Замер, приподнял автомат.

Мужчина в черном резко повернулся, в прорезе маски мелькнули раскосые глаза. И тут он буквально взлетел в воздух, перевернувшись в полете через голову. Выстрел Батяни, а метил он в ногу, не достиг цели. Больше прятаться не имело смысла. Лавров бросился догонять. Низкорослый петлял среди деревьев, мгновенно меняя направление. Майор уже почти настиг его, когда противник взбежал на два метра по стволу, оттолкнулся ногами и в полете ударил комбата каблуком в голову. Удар был сокрушительной силы. Лавров рухнул в траву. Уже лежа, он вскинул автомат и выстрелил. Но черный силуэт мелькнул среди деревьев на веревке, как маятник. Через секунду низкорослый уже карабкался с ловкостью белки по стволу.

Батяня приподнял ствол, поймал в разрез прицела сук, за который беглец должен был непременно уцепиться.

— Черт, высоко — разобьется. — Он так и не выстрелил.

Беглец легко подтянулся, вспрыгнул на сук, уходивший к соседнему дереву.

— Стой! — крикнул Батяня.

Низкорослый раскинул руки и, балансируя, побежал по толстому суку. Барханов и двое десантников, преодолев растяжки, уже заходили с другой стороны.

— Ты окружен! — крикнул старлей.

Мужчина в черном остановился, глянул на нацеленные на него стволы, а затем, скрестив руки на груди, качнулся и полетел головой вниз.

Когда Батяня подбежал к нему, тот был еще жив. Скрюченными в судороге пальцами пытался вытащить из гранаты кольцо, но не успел, замер. Лавров сорвал с него маску. На траве лежал молодой китаец.

— Надо было живым брать, — процедил сквозь зубы комбат.

— Он сам выбрал смерть. Шею сломал, даже рук при падении не выставил, — Барханов зло сплюнул в траву.

Через пять минут группа Лаврова уже обнаружила на поляне раскрытый серебристый зонтик — муляж солнечной батареи и спрятанный в зарослях каток на длинной ручке с нанесенным на него рельефным рисунком траков робота.

— Он уводил нас с правильного маршрута, — скрежетнул зубами Батяня.

* * *

Дождь уходил к горизонту. Порывистый северо-западный ветер разогнал серые тучи, выглянуло солнце. Заблестела, заискрилась на деревьях смоченная водой листва. Над тайгой запылала яркими цветами радуга. Один ее конец утопал в серой дымке тумана, а другой мостиком спускался к вершине одной из сопок.

Звериная тропа, по которой спускался Бутусов, несомненно, вела к реке, но она иногда углублялась в лесные заросли настолько, что десантнику приходилось сгибаться в три погибели. Только так он мог пройти под густо сплетенными ветвями. Приземистый робот легко двигался вслед за ним. Вскоре лес расступился, и тропа резко исчезла. Перед бывшим десантником открылась долина, дно которой полностью было занесено окатанными камнями. Среди них поблескивала тоненькая ленточка ручья. Скорее всего, тут еще недавно протекала река, но потом ушла в новое русло, оставив оголенным каменистое дно. Окружавшие старое русло высокие берега с причудливыми линиями обрыва кое-где напоминали застывшие человеческие фигуры, которым кто-то приказал охранять это место. Редкие скалы походили на птиц, животных. Взбирающиеся на обрывы гирлянды ползучих растений придавали этому мрачному месту живописность. Зрелище было красивым и почти сказочным. Бутусов с минуту не мог оторвать глаз от долины, смотрел как завороженный. На карте здесь значилась река. И теперь, вместо того чтобы продираться через лес, можно было воспользоваться открывшейся возможностью. Правда, существовал риск быть замеченным на открытом пространстве. В случае чего и спрятаться негде.

Пение жаворонка, промелькнувшего в небе, вернуло Бутусова к реальности. Он обернулся — за его спиной возвышалась поросшая хвойным лесом гора, с которой он только что спустился. На самой ее верхушке клубилось облако тумана.