Батор (СИ)

Марго поднялась на ноги настолько резко, что Бим аж вздрогнул. Она сжала руки в кулаки, возвысилась над Сергеем и просипела:

— Беду, Серый? А что ещё может быть хуже? — Марго указала куда-то в сторону. — Что может быть хуже продовольствия? Вернее, его отсутствия!

— Гнев системы? — Сергей больно спокойно проговорил и медленно поднялся, тем самым принимая не брошенный вызов спорить. — Мы же дети…

— Которым нужна нормальная еда! — не успокоилась Марго.

— И жить нам тоже нужно, — просипел он.

Бим рявкнул на обоих, но хозяева его не заметили.

— Да какая тут жизнь без еды?

— А что, лучше под кулаками?

— Ну да! — Марго всплеснула руками и продолжала:

— Умереть от голода и болезней либо умереть от побоев, потому что вот это вот, — она указала на себя, — не может справиться с болячкой. Что выберешь, Серёга?

Сергей вздохнул — Марго отлично знала, что такое обращение он не любил, вот только к разочарованию подруги проговорил он дальше спокойнее:

— От голода мы не умираем, нам просто дают паршивую еду, а вот побои просто станут дополнением к голоду, а? Не думаешь?!

— Ты предлагаешь выбрать голод, а не побои с голодом?!

— А ещё это заместо гнева властной иерархии.

— Да ты с ум…

Бим зашёлся громким лаем, недовольный игнорированием, и Вместе пришлось шикнуть на него — не хватало, чтобы лай привлёк кого с берега. Риск малый, конечно, но присутствовал всегда. Пёс заскулил, припал к половицам, однако своей цели достиг — хозяева больше не ругались.

Сергей и Марго осмотрели друг друга, и последняя покачала головой — она не согласилась с Разумовским. Внутри всё натянулось до предела и так и фонило злостью и отчаянием. Не в силах как-то сдержать одолевающие её эмоции, она зашагала туда-сюда, чем вызвала на себя удивлённый осторожный взгляд псины.

Стало чуть легче. Не до конца. Марго всё ещё злилась, вот только злилась потому, как на слова Сергея постепенно откликалось внутреннее рацио, которое говорило громче и громче. Не придумав, как с этим справиться, она сильно-сильно сжала руки в кулаки и тихо зарычала, почти как загнанный в ловушку зверь. Впрочем, возможно, так оно и было.

— Я видел выпуск об этом, — вдруг проговорил Сергей дальше. Марго повернулась к нему и заметила, как наклонившись, он поднял листок. — Там так же наживались на баторах.

— Баторах?

Всё внутри похолодело, а когда друг кивнул, сковалось толстой коркой льда. Зато теперь стало почти понятным, почему Разумовский точно знал, что и где искать.

— Там даже менты были замешаны, да и здесь, скорее, тоже, — Сергей шлёпнул по схеме рукой. — Потому как мы же… это, как его?

— Бюджетники, — подсказала Марго, припомнив, как это слово упоминали шнури.

Разумовский кивнул:

— Бюджетники, потому и деньги под отчётом. Так бы накрыли давно. Потому ничего и менты не сделают. Да и если бы могли, мы для всех — дети, — выдохнул Сергей. — И я уже был замечен ими. Если пойдём, нам тогда точно бойкот устроят, следом — тёмную. А если возьмутся, так тут не только братва теснить начнёт, но и директриса. Нас просто выживут, и мы не доживём до выпуска, — закончил он.

Марго, повторив его фразы, обнаружила, что они полнились отчаянием — почти таким, какое одолевало её. Да и говорил Сергей будто словами Олега Волкова, которого сейчас с ними не было. Это напомнило Снегирёвой зимний вечер, когда Вместе размышляли, что им делать с иерархией воспитанников, но сейчас вопрос шёл о расхищении продовольствия, лишения того, что им полагалось, и обогащения других за этот счёт.

Хотелось — жутко хотелось — устроить тёмную и наслать власть на оборзевшую директрису, подобно героям — выбить из-под ног построенный на воровстве постамент и прикрыть шарашкину контору всех-всех магазинов, какие действовали в округе и были замешаны в этом злодеянии. Вот только с упокоением эмоций голос подавало рацио, и там всё было совершенно не так.

— Потому, — подал голос Сергей, Марго подняла на него взгляд, и через силу друг закончил:

— Вероятность того, что именно мы останемся в итоге виноваты и будем уничтожены выше, чем правосудие.

Марго выдохнула: вместо жара ярости теперь её наполнял холод. Она осмотрела мельком Сергея, прошла мимо него и плюхнулась на матрас, где он раньше сидел. Там Снегирёва обхватила руками Бима и притянула к себе — не то, чтобы псина была против. Дворняжка тут же устроилась в объятиях, завозилась и умудрилась вывернуться так, чтобы лизнуть хозяйку в щёку. Марго слабо улыбнулась, поглаживая Бима по шерсти.

Сергей присоединился к ним спустя несколько секунд, и Марго пробормотала:

— Мерзко.

— Знаю.

— И гадко.

— Тоже знаю.

Оба хмыкнули. Сергей разложил обратно перед свечой уже изрядно помятую бумажку со схемой и нашёл карандаш.

— Ругнуться хочется, — честно призналась Марго.

— А этого не надо, — Разумовский пригрозил ей карандашом.

— А если тихо? — улыбаясь, пробормотала Снегирёва.

— И тихо не надо.

— Тогда я в мыслях и тихо, — нашла лазейку она и таки ругнулась про себя тихо и матерно словом, какое слышала у старшеклассниц.