Бац!

Общественные лидеры, думал Ваймс. В последнее время только и слышны разговоры об общественных лидерах, призывающих население к спокойствию. Эта фраза так примелькалась на страницах Таймс, что, вероятно, наборщики держали ее в собранном виде наготове. Ваймса очень интересовало, кто они такие, как их выбирали. Если призывы к спокойствию означали подмигивание и поощрение в стиле: «Не надо ломать вот этот буфет своим новеньким боевым топором… Да не этот, а тот!», то Мясодробилка вполне мог считаться общественным лидером.

— Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной наедине. — сказал он, кивая головой на фигуры в тенях. Некоторые из них прятали свои лица.

— Точно. А, вы про энтих жентельменов? Они сейчас уйдут. — ответил Хризопраз, махнув им рукой. — Они здесь только для того, чтобы вы поняли, что один тролль, а энто я — к вашим услугам, будет говорить за всех. Не будет ли так же правильным, если в энто же время, ваш добрый сержант, старина Детрит, выйдет покурить? Энтот разговор между вами и мной, либо он вообще не произойдет.

Ваймс повернулся и кивнул Детриту. Тролль неохотно удалился, бросив на прощание хмурый взгляд на Хризопраза. Остальные тролли последовали за ним. Ботинки проскрипели на морозе, а затем дверь захлопнулась.

Ваймс и Хризопраз оглядели друг друга в буквально ледяном молчании.

— Я слышу, как стучат ваши зубы. — сказал Хризопраз. — Энто место — самое то для тролля, но людей оно вымораживает до костей, верно? Вот поэтому я и принес с собой энто меховое пальто.

Он снял с плеч пальто и протянул его Ваймсу. — Только между нами, идет?

Гордость это одно, а невозможность ощущать свои пальцы, это совсем другое. Ваймс завернулся в великолепный теплый мех.

— Вот и хорошо. Не могу разговаривать с человеком, у которого уши отморожены, э? — сказал Хризопраз, вытаскивая большой портсигар. — Значит так, во-первых, один из моих парней проявил неуважение к вам. Я слышал, что он предположил, будто бы я такой тролль, что, обидившись, подниму руку на вашу прелестную супругу и вашего сынишку, дай боги ему здравия. Иногда энта нынешняя молодежь приводит меня в отчаяние. Никакого уважения, никакого стиля. Да и смекалки им тоже не хватает. Так что если пожелаете новый каменный садик на лужайку перед домом, вам стоит только слово сказать.

— Все, что я хочу, чтобы он больше никогда не попадался мне на глаза. — коротко сказал Ваймс.

— Никаких проблем. — ответил тролль. Он указал на маленькую, сторонами примерно в фут коробку, стоящую позади него.

Коробка была слишком мала, чтобы вмещать в себя целого тролля.

Ваймс попытался проигнорировать этот ящик, но обнаружил, что это почти невозможно. — И это все, зачем вы хотели видеть меня? — спросил он, стараясь удержать в узде свое воображение, рисующее перед его внутренним взором ужасающие картины.

— Сыгареты, мыстер Ваймс? — сказал Хризопраз, открывая портсигар. — Вот энта слева для людей. Высший сорт.

— У меня есть свои. — ответил Ваймс и вытащил смятую пачку. — Ну и зачем весь этот сыр-бор? Я очень занятой человек.

Хризопраз зажег серебристую тролльскую сигару и глубоко затянулся. От сигары исходил тонкий запах горящего олова.

— Да, много дел и все из-за смерти того дварфа. — сказал он, не глядя на Ваймса.

— И?

— Энто сделал не тролль. — продолжил Хризопраз.

— Откуда вы знаете?

Тролль поглядел на Ваймса в упор. — Если бы энто был тролль, я бы энто знал. Я провел расследование.

— Мы тоже.

— Я несколько громче задаю вопросы. — ответил тролль. — И я получил много ответов. Иногда, мне отвечали даже на те вопросы, которые я не задавал.

Еще бы тебе не ответить, подумал Ваймс, а я должен играть по правилам. — Почему вас так волнует, кто убил дварфа? — спросил он.

— Мыстер Ваймс! Я — честный гражданин. Энто мой общественный долг, волноваться! — Хризопраз внимательно следил за лицом Ваймса, проверяя, как это примут, и ухмыльнулся. — Вся энта ерунда с Кумской Долиной мешает бызнесу. Ребята раздражены, они слоняются туда-сюда и задают вопросы. А я сижу здесь и переживаю. И тут я слышу, что мой старый добрый друг мыстер Ваймс занялся энтим делом и, что я думаю, может он и не слишком чувствителен к ну-ансам нашей культуры, но он прямой, как стрела, у него нет изъянов. Он увидит, что энтот, так называемый тролль, оставил свою дубинку на месте преступления и он будет смеятся до упаду, потому, что энто же так очевидно! Энто сделал кто-то из дварфов и он хотел, чтобы тролли были под подозрением, чи ты ды. — и он снова сел на ящик.

— Какую дубинку? — тихо спросил Ваймс.

— Чего?

— Я не упоминал о дубинке. В газете не было ничего про тролльскую дубинку.

— Дорогой мыстер Ваймс, об энтом мне рассказали украшения для лужайки. — ответил Хризопраз.

— Значит, дварфы говорили с вами? — сказал Ваймс.

Тролль поглядел задумчиво на потолок и выпустил дым. — Поговорили, в конце концов. Но энто все частности. Я говорю энто только сейчас и только между нами. Мы ведь понимаем что к чему. Совершенно ясно, что энти чокнутые дварфы подрались, или энтот дварф умер от слишком долгой жизни, или…

— Или вы задали ему несколько вопросов?