Бац!

Из глаза Умноруля потекли слезы и закапали на доску. Гроза прекращает битвы, подумал Ваймс. Затем дварф поднял голову и зкричал:

— Это была дубинка, которую мистер Сияющий дал мне за победу в пяти играх подряд! — кричал он. — Он был моим другом! Он сказал, что я был так хорошо играл за троллей, что должен иметь дубинку! Я говорил Арденту, что это награда за победу! Но он забрал ее и ударил мертвое тело!

Вода камень точит, думал Ваймс. И все зависит от того, куда попадают капли, так, мистер Сияющий? Но какой прок в том для этого бедолаги? Слишком мелкая сошка, чтобы позволить себе сомневаться!

— Хорошо, мистер Умноруль. Благодарю вас. — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Только один вопрос. Вам известно, кто послал тех дварфов ко мне в дом?

— Каких дварфов?

Ваймс всмотрелся в покрасневшие, слезящиеся глаза. Или их обладатель говорил правду, или сцена потеряла величайшего из актеров.

— Дварфы пришли и напали на меня и мою семью. — сказал он.

— Я слышал, как Ардент говорил с капитаном стражей, — пробормтал Умноруль. — Что-то о… предупреждении…

— Предупреждение? Вы называете это… — начал Ваймс и остановился, заметив как Скромняк покачал головой. Верно, верно. Нет смыслы вываливать все это на этого несчатсного. Из него и так все жилы вытянули.

— Они очень напуганы. — пробормотал Умноруль. — Они не понимают города. Они не понимают, почему троллям позволено находиться здесь. Они не понимают людей, которые не… понимают их. Они боятся вас. Они всего боятся сейчас.

— Куда они убежали?

— Я не знаю. Ардент сказал, что они могут убежать куда угодно, потому что они заполучили куб и картину. — ответил Умноруль. — Он сказал, что картина покажет им, где находится остальная ложь и они ее уничтожат. Но они больше всего боятся Призываемой Тьмы, коммандер. Они чувствуют, что она идет за ними.

— Это только рисунок. — сказал Ваймс. — Я не верю в нее.

— Я верю. — спокойно сказал Умноруль. — Она в этой комнате. Как она попала сюда? Она приходит под маской, чтобы творить воздаяние в темноте.

Ваймс почувствовал, как у него начался тик. Шнобби оглядел серые каменные стены. Скромняк сидел прямо, как пригвожденный к стулу. Даже Фред Колон смущенно переминался с ноги на ногу.

Это только мистика, сказал себе Ваймс. Это даже не людская мистика. Я не верю в это. В таком случае, почему здесь вдруг стало так холодно?

Он кашлянул. — Ну ничего, как только она узнает, что они сбежали, она тут же отправится за ними вслед.

— И она придет за мной. — сказал Умноруль тем же спокойным голосом. Он сложил руки перед собой.

— Почему? Вы никого не убили. — сказал Ваймс.

— Вы не понимаете! Они… они… когда они убили шахтеров, один из шахтеров был еще жив и, и, и мы слышали, как он стучал в дверь кулаками, и я стоял в туннеле и слушал, как он умирал, и желал чтобы он умер, так, чтобы звук прекратился. Но, но, но когда он перестал стучать, стук продолжился у меня в голове и я мог, мог, мог повернуть колесо на двери, но я слишком боялся темных стражей у которых нет души, и того, что темнота заберет меня…

Голос затих.

Шнобби нервно закашлялся.

— Что же, еще раз благодарю. — сказал Ваймс. Черт возьми, они действительно свели его с ума, несчастного коротышку. И у меня нет ничего, думал он. Я могу предъявить Арденту обвинение в фальсификации доказательств. Но я не могу выставить Кирпича в качестве свидетеля, потому что это только подтвердит, что в шахту забирался тролль. Все, что у меня есть, это парнишка Умноруль, который явно неспособен быть свидетелем.

Он повернулся к Скромняку и пожал плечами. — Я думаю, что оставлю его здесь на ночь. Для его же собственного блага. Не могу представить, куда бы он мог податься. Заявление, сделанное им, конечно же покрывает…

Его голос замер, когда в его памяти вдруг кое-что всплыло. Он повернулся на стуле и взглянул на несчастного Умноруля.

— Какая картина?

— Изображение Битвы при Кумской Долине Методии Плута. — сказал дварф, не поднимая глаз. — Она очень большая. Они украли ее из музея.

— Что? — сказал Фред Колон, заваривающий чай в углу камеры. — Это были они?

— Что? Ты знал об этом, Фред? — требовательно спросил Ваймс.

— Мы… да, мистер Ваймс, мы написали отчет…

— Кумская Долина, Кумская Долина, Кумская Долина! — взревел Ваймс, ударяя руками по столу с такой силой, что подсвечник подпрыгнул. — Отчет? Какого черта — отчет? У меня что, есть время читать отчеты? Почему никто не сказал мне о….

Свеча покатилась и упала на пол. Ваймс потянулся за другой свечой, катящейся к краю стола, но промахнулся и она упала вниз фитилем на пол.

Тенота обрушилась, как топор.

Умноруль застонал. Это был идущий из сердца, душераздирающий стон, как предсмертный хрип из еще живых уст.

— Шнобби! — закричал Ваймс. — Зажги эту проклятущую спичку, я тебе приказываю, черт возьми!

В темноте раздалось неистовое чиркание и затем спичка вспыхнула, яркая, как сверхновая звезда.

— Давай ее сюда! — закричал он на Шнобби. — Надо зажечь свечи!

Умноруль все еще таращился на доску, где удар, нанесенный в раздражении раскидал оставшиеся на доске фигуры.