Battle the Elliot - 3 (СИ)

   Эту позицию он взял. Но в бинокль была хорошо видна следующая позиция. Состоящая из четырёх линий окопов, разделённых каждые своими линиями проволочных заграждений, с рядами установленных перед проволокой фугасов. И где теперь, противоштурмовые орудия находились не только в крепких блиндажах, но и в бетонных, а то и бронированных бункерах. Способных защитить от полевых орудий калибром менее шести дюймов, причём включительно шести дюймов. Правда, его армию уже пообещали усилить артиллерией. Прислать все валентные тяжёлые орудия. В том числе и в морскую артиллерийскую бригаду. А также двадцативосьмисантиметровых и двадцатидвухсантиметровых мортиры. Из которых шесть первых двадцативосьмисантиметровых мортир уже были доставлены в бухту Керр и для них уже начали заливать бетоном огневые позиции на захваченной высоте, а кули уже потащили разобранные мортиры к этим позициям. И Ноги надеялся, что сможет огнём тяжёлых пушек взломать оборону русских. И сумеет прорвать и эту позицию гайдзинов. Тем паче, что несколько дней назад пришло сообщение, что после боя у станции Ташичао, несмотря на то, что во время боя, русские войска смогли удержать позиции, но потом отступили на север. К Ляояну. Уступив японским войскам порт Инкоу. Правда, появившиеся перед входом в город японских войск русские корабли высадили матросов. Которые успели испортить много, и погрузить на имеющиеся в порту, в том числе и иностранные суда много имущества и грузов. В том числе эвакуировав и орудия из русского форта в Инкоу. Но в любом случае теперь японцы имели в своём распоряжении оборудованный порт. К которому, к тому же, кроме русской железной дороги из Манчжурии, подходила и железная дорога из глубины Китая. Что должно было улучшить снабжение японской армии.

   А вот полученные трофеи генерала Того не радовали. Пока, что его войска не смогли захватить сколь ни, будь значимые ресурсы. Что могло бы помочь японской армии быстро и победоносно завершить войну. Да и было захвачено всего с пять десятков русских орудий. В большинстве своём не пригодных, к применению. Из которых непосредственно русских оружий было всего несколько легких полевых и десантных орудий. А в большинстве своём это были, или очень старые китайские пушки. Как, например, шесть старых китайских трёхдюймовки, для снарядов со свинцовой оболочкой. Или девять, тоже захваченных когда-то русскими у китайцев, восемьдесятсемимиллиметровых, не менее древних, даже ещё не патронных орудия, с раздельным заряжанием. И к которым было уже невозможно найти снаряды. Что к тем, что к тем. Или не менее старые митральезы и лёгкие пушки, захваченные русскими у японского флота. Особняком стояли только четыре семнадцатисантиметровые, бывшие японские, морские пушки. Стоявших, на приморской батареи, у залива Кинджоу. Но там русские, перед оставлением позиции, не только сняли прицелы и замки с этих орудий, но и оставили в стволах динамитные шашки, с подожжёнными бикфордовыми шнурами.

   Ну и оставалась ещё надежда на флот. Как он слышал, флот должен был получить много новых кораблей, что позволит не только загнать русские корабли в их базы, но и оказать поддержку армии. В прорыве через такие вот укреплённые позиции, британского типа, вспомнив, как называются эти укрепления, генерал только и заскрежетал зубами, северных гайдзинов. Но теперь они могли изучить оставленные русскими позиции и теперь оборудовать и свои позиции по британскому типу. Хотя сами британские офицеры, да и вообще все европейские и офицеры, и репортёры, сопровождавшие его армию, проявили к захваченным русским позициям не дюжий интерес.

  5

   Сидевший, за столиком в клубе 'Нагасаки' города Дальнего, капитан Москвин наблюдал за выступлением на сцене. Где японка, в ярко-алом костюме и маске, исполняла танец с веером. К сожалению, рана, полученная в бою, загноилась, и пришлось остаться в госпитале. Который, разместили в оставленных обывателями города Дальнего домах. Да и вообще все дома в городе оказались заняты военными. Жителей в городе практически не осталось. И город уже нёс налёт не ухоженности, и уже не был таким шумным и деловым, как всего несколько месяцев назад. Акватория порта была пустынна. Если не считать нескольких катеров, то в порту, возле пустынных причалов, стоял только одинокий миноносец. Да ещё в малом доке порта находился один из крейсеров. Некогда полные жизнью мастерские теперь зияли распахнутыми дверями, обнажая пустоту внутри помещений. Где немногочисленные мастеровые, с ополченческими крестами на картузах, паковали в ящики всё, что можно было снять и не оставить японцам. А сами ящики грузили на железнодорожные платформы, стоявшие на последних, с ещё не демонтированными рельсами, железнодорожных путях. Всюду чувствовалось, что город стал прифронтовым, и ощущалась безысходность, в намерении оставить город и порт японцам.