Battle the Elliot (СИ)

   - Ваше превосходительство, вы уж прости покорно, - стоявший на вытяжку перед адмиралом Вирениусом унтер, с эмблемой телеграфиста на рукаве, хоть и пытался пучить согласно уставу глаза, но и без этого выглядел достаточно глупо, и явно разумением своим не коробил взор начальствующий, - Не разбираюсь я в этих бисовых иероглифах. Ну не пойму я, какая линия идёт в Дальний, а какая в эту бисову Корею. Может, кто из их благородий в этих закорючках разбирается? А так-то мы запросто сразу нужную линию присоединим и всё что треба передадим.

   Адмирал поморщился и тяжело вздохнул. Через острова Эллиота проходила телеграфная линия, соединяющая Китай с Кореей и дальше с Японией. И находилась телеграфная станция. Она была построена ещё русскими, рядом с наведенными для миноносцев пирсами и угольной станцией. Тоже построенными и организованными русскими моряками. Но при атаке выяснилось, что обе линии были отключены от телеграфа. И хотя они были отмаркированы, понять какой иероглиф, что обозначает, было сложно. А даже случайно выходить на связь с находящимся под японским контролем телеграфом в Корее не хотелось. Хотя бы ещё сутки. Но срочно требовалась связь с Петербургом. Точнее с великим князем Александр Михайловичем. Дабы тот прикрыл его художества с захваченными и потом частично отпущенными торговыми кораблями. Не меньшая помощь была нужна и в содействии ему адмирала Алексеева. Что бы тот прикрыл его уже от морского министра Авелана и начальника морского главного штаба адмирала Рожественского. Приказы, которых он нарушил. Мало того что привёл эскадру к Квантуну. Так и ещё не уклонился от боя и понёс потери в кораблях. Нет 'Алмаз' с четырьмя контрминоносцами к Порт-Артуру убежал. И сын получил инструкции, куда и в какой порядке отправлять телеграммы. Но лично побеседовать с великим князем Александр Михайловичем и адмиралом Алексеевым было бы просто идеально. И тут, через открытую дверь телеграфной станции, до адмирала донёсся громкий женский смех. Причём женщин было явно довольно много. И адмирал выглянул в окно. Внизу, на берегу моря, вокруг котла с рисом, расположилось десятка три молодых японок. Которые, довольно весело проводили время, одновременно поглощая, что то среднее между обедом и ужином. И адмирал быстрым шагом направился женщинам.

   Аюми как раз рассказывала, что то русский, который ими руководил, сказал, что он не русский, а какой-то татарин, а ту сумму, которую выдали каждой, равна 50 копейкам или четвёртой части иены, как за спиной раздался мужской, властный голос, произнёсшим, на хорошем английском языке:

   - Здравствуйте милые дамы, ни кто не согласиться мне помочь?

   Все японки подскочили на ноги и отвесили поясной поклон важному русскому, с золотым шитьём на плечах. А Аюми пискнула, на русском языке:

   - Здравствуйте господин, а что вы хотите?

   Русский улыбнулся и произнёс, по-доброму посмотрев на девушки:

   - Милое дитя разговаривает на русском языке?

   - Да господин, а ещё на английском языке, и на французском языке. И умею писать, на этих языках.

   - Хм, - русский уже с интересом посмотрел на девушку, - А японские иероглифы читать умеешь?

   - Да, господин, - ответила Аюми, - Я училась в школе. А языкам меня научили моряки, что останавливались в нашем доме.

   - И как же зовут, столь чудесное создание?

   - Аюми, Аюми Кода, господин. Я из Иокогамы.

   И в этот момент русский повернулся к девушке, его лицо побледнело, и он очень внимательно всмотрелся в её лицо:

   - А, ты знакома с Хикару Кода?

   - Это моя мама, господин, - девушка бросила взгляд на остальных своих товарок, - А вы её знаете?

   Русский, продолжая внимательно смотреть в упор на девушку ответил:

   - Да, я бывал у вас в доме, в Иокогаме, последний раз в ноябре 1888 года. Да и перед этим, твоя мама приезжала ко мне в Нагасаки. Тебя, правда, тогда ещё не было. Но ты очень похожа на свою маму, такая же красивая. А я всё пытался понять, где же мог бы тебя видеть. Твоя мама, когда мы встречались была как раз такого возраста.

   - Да господин, я родилась в июле следующего года, - тут же расплылась в улыбке девушка, - И спасибо.

   При этом девушка, так обрадовалась, что не обратила внимание, как при её словах, брови русского приподнялись:

   - Тогда Аюми, прошу, не называй меня господином, можешь называть меня Андрей Андреевичем. Или дядей Андреем.

   Девушка попыталась повторить более длинный вариант имени русского, и сделать поясной поклон важному господину, столь доброму к ней, но тот остановил её рукой, не дав поклониться и поморщившись, сказал:

   - Лучше дядя Андрей. И не надо поясных поклонов. Приветствуй меня, как младшая приветствует уважаемого старшего. И не более.

   И улыбнувшись, добавил:

   - Аюми, дорогая, ты мне поможешь? Надо разобраться в иероглифах. Пройдём?

   - Да, дядя Андрей, - всё с тем же акцентом добавила заулыбавшаяся девушка, теперь только склонившая голову.

   Адмирал Вирениус в ответ тоже улыбнулся и направившись в верх по склону произнёс, заставив засмущаться девушку:

   - Ты говоришь совсем как твоя мама. Она тоже так произносила моё имя.