Трейниц
Полицеймейстер
Вторично спел рожок.
Наташа
Сталин. Не смейте стрелять!
Теофил. Не смейте стрелять!
В это время ворота казарм начинают трещать. Отскакивает скобка, ворота то приоткрываются, то закрываются. В них видна спина околоточного без фуражки. Околоточный с кем-то борется. Мелькнули еще две спины городовых, потом лицо Порфирия. Околоточного выталкивают на улицу. В это время в третий раз спел рожок, глухо долетели слова: «Первая шеренга!..» Околоточный оборачивается в ту сторону, откуда слышится рожок, бросается к забору, как бы прилипает к нему. Выбегает рабочий вслед за околоточным, кричит: «Товарищи!», бежит к флагу. За ним выбегают Порфирий, еще двое рабочих, за ними Климов и Геронтий.
Порфирий. Да здравст…
В это мгновенье ударил первый залп вдали. Порфирий падает на колено. Геронтий падает, схватившись за плечо. Наташа, закрываясь рукой как будто от резкого света, бежит к забору, прижимается к нему, рядом с околоточным. Падает ничком и остается неподвижен рабочий рядом с Хиримьянцем. Выпадает из рук Хиримьянца флаг с перебитым древком.
Порфирий
Ударил второй залп, упал рабочий рядом с Теофилом.
Климов
В толпе послышался истерический женский крик: «Убивают!» Климов падает и затихает.
Сталин. Так?.. Так?..
Хиримьянц, Теофил, Миха схватывают камни, швыряют их.
Сталин
Сильвестр
Ударил третий залп повыше. Толпа побежала. Сталин оставляет Климова, наклоняется к Геронтию.
Геронтий. Воды дай…
Сталин. Берись этой рукой за шею… Берись!
Хиримьянц, Теофил, Миха скрываются. Вдали пропел рожок, послышался глухо, далеко голос: «Рота!.. Рота, кругом…» Сцена опустела, остаются лежащие неподвижно Климов и двое рабочих.
Околоточный
Наташа