Батыева погибель

Примечание авторов: * монгольский лук является усовершенствованной версией лука хунну, которым пользовались авары. Основное преимущество монгольского лука перед луком хунну, заключалось в том, что его можно было постоянно держать в боеготовом состоянии, а на лук хунну, тетиву можно было накидывать только перед самым боем, иначе она ослабевала.

Молодые князья так торопились уехать, что, к огорчению Асаль, даже не остались на вечерние танцульки, на которых она планировала продолжать «окучивать» своего милого. Дело было в том, что время, отведенное им на конную прогулку, подходило к концу. Если они будут отсутствовать дольше этого времени, то их рано или поздно хватятся, после чего начнется превеликий переполох, ибо Юрию Всеволодовичу наверняка уже известно о том, что мы с Отцом прочим его старшего племянника по линии брата Ярослава на роль князя князей всея Руси – а тут дело пахнет не какой-то занюханной Рязанью, из-за которой он на меня первоначально погнал волну, а вообще вопросом о власти и ее источнике. А то некоторые тут отвыкли от страха божьего и расслабились, решив, что все у них схвачено и за все заплачено.

Именно поэтому мне и надо вызвать сюда на совет из Киева Ярослава Всеволодовича. Политического опыта и силы характера у него побольше, чем у сыновей, и с его помощью есть надежда решить вопрос с братом Юрием, не доводя дело до войны или смертоубийства. Одно дело – направо и налево крошить монголов и прочих захватчиков, а совсем другое, когда русские убивают русских, или даже всего лишь один русский князь убивает другого. Междоусобицам, ставшим обычным делом за последние сто лет, должен настать конец, князей же, затеявших такое, следует наказывать – пусть и не так сурово, как будет наказан хан Батый, посмевший влезть на Русь вместе со своей Ордой.

9 января 1238 Р.Х. День двадцать восьмой. Вечер. Коломенское княжество. Лагерь сборного войска владимирской и иных русских земель.

Возвращение двух юных князей из вылазки в тридевятое царство, тридесятое государство прошло бы незаметно, если бы сопровождавшие их латники полусотни Ратибора Береста, приняв на грудь по ковшу меда, не начали рассказывать такое, что у собеседников откровенно стали вянуть уши. С другой стороны, о сказочной стране тут были наслышаны уже многие, поскольку слухи с рязанской стороны приносил не только ветер, но и разного рода перехожие калики, как минимум половина которых были агентами влияния Евпатия Коловрата, который официально при большом скоплении народа был возведен в достоинство регента при малолетнем князе Иване Федоровиче. Публика, наливавшая богатырям, побывавшим в таком невиданном месте, только ахала, охала и мекала в самых интересных местах рассказа. А потом среди владимирских воев началось брожение, вроде того, что бывает в жбане перестоявшей свой срок браги.

Александр Ярославич и его брат Глеб только посмеивались, слушая о том, как отреагировало сборное войско в Коломенском лагере на эти рассказы в стиле: «махнет красавица-богатырка сабелькой направо – появляется улица, махнет налево – переулочек». И двадцать тысяч войска в этих рассказах превратились в двести, или, по крайней мере, в «видимо-невидимо», или «до самого виднокрая» – так сказать, поэтические преувеличения стратегического назначения. Самое главное было в том, что они сами не хотели, чтобы владимирское войско все же двинулось на Рязань, что должно было вылиться в братоубийственное сражение «русские рубят русских», которое будет для Руси чистой потерей, кто бы в нем ни победил. В этом они были полностью согласны с князем Серегиным, который им очень понравился и как человек, и как полководец, не желающий зазря класть своих воев и воительниц, и бьющийся только за правое дело.

Пара жарких часов ушла на разговор с боярами-воспитателями, причем говорил в основном Александр, а Глеб, как младший из двух братьев, либо степенно молчал, либо послушно поддакивал старшему брату. В результате бояре-воспитатели были убеждены и дали свое согласие на последующий уже официальный визит в тридесятое царство. Особое впечатление на них произвел рассказ о стоящем в княжеской светлице замороженном Батыге совокупно с уже готовым для него колом. Попутно братья получили разрешение на то, чтобы набрать себе таких же юных остроухих богатырок и сделать из них особые ближние дружины. Попытка, говорят, не пытка, и кроме того, эти девки просто хороши собой.