Батый

«В то лето пришли иноплеменники, глаголемые татары, на землю Рязанскую, бесчисленное множество, словно саранча, — сообщает новгородский летописец, — и сперва, придя, встали у Нузлы, и взяли её, и остановились станом тут» ⁹. «Зимовали окаянные татары под Чёрным лесом (?), — уточняет другой книжник, — а оттуда пришли безвестно на Рязанскую землю…» ¹⁰

Где находилась упомянутая летописцем Нузла, или Онуза, мы, к сожалению, не знаем: историки и археологи помешают этот предполагаемый южный форпост Рязанского княжества либо где-то в бассейне Верхнего Дона, между реками Лесной и Польной Воронеж, или чуть восточнее, в водоразделе Польного Воронежа и реки Челновой, либо на реке Цна (всё это в пределах нынешней Тамбовской области), либо ещё восточнее, на реке Суре или её притоке Узе (в нынешней Пензенской области) ¹¹. Именно этим путём Батый, по-видимому, и шёл на Русь. Во всяком случае, так считали в XVII веке. Описывая пути набегов татар на Русь в прошлые века, некий дьяк, автор выписи в Разряде о построении новых городов (1681 год), сообщал вполне определённо: «И в те времена ординские цари… с татары приходили в росийские места войною сакмами (дорогами. — А. К.)… По 2-й (сакме. — А. К.) перешод реку Волгу, а Дону реки не дошод, промеж рек Хопра и Суры, чрез реки Лесной и Польной Воронежи, на Ря[ж]ские, и на Рязанские, и на Шацкие места… и Батый в войну на Русь шол» ¹².

Владения рязанских князей в первой трети XIII века простирались далеко на юг: как считают современные археологи, граница княжества проходила по правому берегу Дона — едва ли не до устья реки Воронеж, а на юго-востоке достигала верхнего течения реки Цны ¹³. Где-то здесь, на значительном удалении от столицы княжества (более 200 километров), и разворачивались события, приведшие в конце концов к гибели не одной только Рязани, но и всей Руси.

Захватив Нузлу, Батый отправил своих послов к рязанским князьям. Некоторые историки считают это особенностью монгольской дипломатии, по крайней мере дипломатии Батыя в ходе его Западного похода: захват пограничной крепости, своеобразная демонстрация силы предшествовали началу переговоров, ход которых зависел от того, какую тактику выберет правитель той области, которая подверглась нападению монгольских войск ¹⁴. В роли переговорщиков выступили некая «жена-чародеица и два мужа с нею». В чём выражалось «чародейство» татарской посланницы, мы не знаем, но известно, что мои юлы неизменно обставляли все свои действия различными гаданиями и волхованиями и женщины-колдуньи играли при этом весьма заметную роль ¹⁵.

Сам выбор женщины в качестве посла (если «жена-чародеица» действительно была послом), несомненно, должен был покоробить рязанских князей. Женщины у монголов своим видом и поведением мало чем отличались от мужчин: они так же ловко скакали на лошади и стреляли из лука, носили штаны и другую мужскую одежду, так что сторонний наблюдатель с трудом различал их в массе воинов. Немало женщин наравне с мужчинами приняли участие и в Западном походе Батыя. Подобным образом одетая женщина в глазах русских выглядела по меньшей мере оскорбительно. Но ещё более оскорбительными оказались условия, выставленные татарами. Они потребовали от рязанских князей «десятину во всём: в князьях, и в людях, и в конях», причём последняя «десятина» была озвучена с максимальной точностью: «десятое в белых, десятое в вороных, десятое в бурых, десятое в рыжих, десятое в пегих», — монголы действительно знали толк в лошадях. Всё это означало полное и безоговорочное подчинение Рязанской земли татарам. Возможно, прими рязанские князья предложенные им условия, и их земля не подверглась бы столь страшному разорению. Но подчиниться такому требованию, и притом без всякого сопротивления, было конечно же немыслимо. Хотя и сил для отражения удара у князей не было.

Рязанская земля к тому времени едва оправилась от страшной трагедии, разыгравшейся двадцатью годами раньше, когда в июле 1217 года в селе Исады, близ Рязани, двое рязанских князей, братья Глеб и Константин Владимировичи, злодейски убили шестерых своих родичей — родного брата Изяслава и пятерых двоюродных братьев. Ещё один их двоюродный брат, князь Игорь Ингваревич, благодаря счастливой случайности не успел приехать в Исады, куда братья-убийцы зазывали и его; ему и удалось занять рязанский престол. Два года спустя, в 1219 году, «беззаконный» Глеб со множеством половцев приходил к Рязани, но был разбит Игорем и навсегда покинул Рязанскую землю. Сам Игорь Ингваревич умер незадолго до нашествия татар, в 1235 году. Его сыну Юрию ¹⁶с родичами — князьями рязанскими, муромскими и пронскими — и предстояло принять непростое решение.

Князья выступили навстречу татарам к «Воронежу» — так называлась местность в бассейне реки Воронеж и двух его соименных притоков — Лесного и Польного Воронежа. Здесь, по-видимому, и проходили переговоры с «женой-чародеицей» и её спутниками. Одновременно рязанский посол отправился просить помощи у великого князя Юрия Всеволодовича [5].