Батый. Хан, который не был ханом

Как упоминалось выше, сразу по возвращении из Венгрии Бату вынужден был подавлять мятеж только что покоренных народов Поволжья. Вероятно, и позднее в отдельных областях Волжской Булгарии продолжали вспыхивать отдельные выступления. В течение всего своего правления Бату так и не подчинил окончательно северокавказские племена — аланов, черкесов и др.: их подчинение завершил уже в конце 1270-х гг. его внук Мунке-Тэмур.

Сложная ситуация складывалась в Крыму. Если степные зоны полуострова достаточно быстро и без особого сопро-явления были подчинены власти Бату и заселены монголами и кипчаками, то южное побережье, имевшее давние земледельческие и торговые традиции, древние города и многочисленные международные связи, в течение ряда лет находилось в противостоянии с монголами. Быстро оправившись после рейда 1239 г., местное население стало вытеснять монгольских наместников, скорее всего, при поддержке итальянских торговых республик— Венеции, Генуи и Пизы. Действия, например, жителей Сурожа в конце концов завершились невиданным успехом. Сохранилось свидетельство участника событий: «В тот же день (27 апреля 1249 г.) очищено от татар все... и счел севаст (правитель) народ… и праздновал торжественно». С этого времени Бату был вынужден ограничить зависимость Сурожа от Улуса Джучи лишь уплатой дани [Пашуто 1956, с. 162].

Своеобразным государственно-правовым статусом обладало население Северного Причерноморья. Этими землями западного похода монголов владели частично кипчаки, частично — Трапезундская империя. Фактически же население этих областей жило по международным обычаям, сочетавшим в себе нормы византийского, мусульманского и Зычного степного права [см.: Ибн Биби 1927, с. 64-66; Якобсон 1973, с. 80-82]. Согласно сведениям Вильгельма Рубрука, эти территории тоже попали под власть Бату: «На севере этой области находится много больших озер, на берегах которых имеются соляные источники; как только вода их попадает в озеро, образуется соль, твердая, как лед; с этих солончаков Бату и Сартах получают большие доходы, так как со всей Руссии ездят туда за солью, и со всякой нагруженной повозки дают два куска хлопчатой бумаги, стоящих пол-иперпера. Морем также приходит за этой солью множество судов, которые все платят пошлину по своему грузу» [Вильгельм де Рубрук 1997, с. 91]. По-видимому, власть правителя Улуса Джучи в этих областях, как и в Суроже, ограничивалась взиманием с них налогов и сборов.

§ 18. Иран - сфера влияния Батыя

Когда же Иреджа черед наступил,

Ему во владенье отец уступил

Иран и Страну копьеносных бойцов,

Престол и венец миродержных отцов.

Фирдоуси. Шахнаме

О политике Бату в Иране известно не очень много: только несколько персидских источников содержат краткие сведения о его интересах в этом регионе.

Так, Джузджани сообщает: «В каждой иранской области, подпавшей под власть монголов, ему (Бату) принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял его удел, были поставлены его управители. Все главари и военачальники монгольские были подчинены ему (Бату) и смотрели на него, как на его отца Туши» [СМИЗО 1941, с. 15]. И действительно, еще Джучи назначил первого монгольского наместника в Хорасане — Чин-Тимура. Последний до самой своей смерти был верен своему патрону и его преемнику Бату, стойко пресекая попытки других монгольских правителей как-то повлиять на него в ущерб интересам правителей Улуса Джучи. Одну из таких попыток предпринял нойон Чормагун, который, отправляясь в поход на Кавказ, потребовал именем великого хана Угедэя, чтобы Чин-Тимур передал свои полномочия Тайир-нойону, а сам с войсками присоединился к нему, Чормагуну, в походе. Чин-Тимур не подчинился и отправился к самому Угедэю. Он не прогадал: великий хан оказал Чин-Тимуру всяческие милости и предписал Чормагуну оставить его в покое. Чин-Тимур продолжал представлять интересы Бату в Хорасане вплоть до своей смерти в 633 г. х. (1235/1236 г.) [Juvaini 1997, р. 486-488].

Сразу же после его смерти влияние Бату в Иране подверглось угрозе. Пока великий хан не утвердил преемника Чин-Тимура, власть получил Нозал (у Рашид ад-Дина — Бенсил), монгольский чиновник, которому к этому времени перевалило за сотню лет. Он не был ставленником Джучи и его сына, и потому сторонники последнего заняли выжидательную позицию, а доверенное лицо Бату — Шараф ад-Дин Хорезми выехал к правителю Улуса Джучи для получения указаний по поводу дальнейших действий [Juvaini 1997, р. 488; Рашид ад-Дин 1960, с. 46].