Батый. Хан, который не был ханом

В самом раннем из источников, современных Бату, — «Сокровенном сказании», созданном, как принято считать, около 1240 г., — содержится следующее сообщение: «В год Мыши (1228) в Келуренском Кодеу-арале собрались все полностью: Чаадай, Бату и прочие царевичи Правой руки; Отчигин-нойон, Есунге и прочие царевичи Левой руки; Толуй и прочие царевичи Центра; царевны, зятья, нойоны-темники и тысячники. Они подняли на ханство Огодай-хана, которого нарек Чингис-хан» [Козин 1941, § 269]. Автору монгольской хроники вторит и историк начала XIV в. Ра-шид ад-Дин: «Когда ослабли сила и ярость холода и наступили первые дни весны, все царевичи и эмиры направились со [всех] сторон и краев к старинному юрту и великой ставке. Из Кипчака — сыновья Джучи-хана: Урадэ, Бату, Шейбан, Берке, Беркечар, Бука-Тимур; из Каялыга — Чагатай со всеми сыновьями и внуками; из Имиля и Кунака — Угедей-каан с сыновьями и своим родом; с востока — их дяди Отчигин, Бильгутай-нойон и их двоюродный брат Илджи-дай-нойон, сын Качиуна. — со всех сторон в местность Келурен явились эмиры и сановники войска» [Рашид ад-Дин 1960, с. 18-19]. Абу-л-Гази, хотя и опиравшийся в значительной степени на труд персидского историка, приводит несколько иной перечень сыновей Джучи, прибывших на курултай: «Бату-хан, поручив свое царство младшему своему брату Тукай-Тимуру, отправился в Кара-корум, столицу Чингиз-ханов, взяв с собой пятерых своих братьев — Орду, Шибана, Беркая, Джамбая, Беркчара; с ними также был Утчикин [Абуль-Гази 1996, с. 98]. Таким образом, в 1228/1229 г. Бату впервые принял участие в мероприятии общеимперского масштаба как правитель Улуса Джучи.

Правда, хивинский автор XVI в. Утемиш-хаджи сообщает, что Бату и его брат Орду прибыли к Чингис-хану вскоре после смерти Джучи: «Саин-хан был моложе. Сказал он своему старшему брату Иджану: „Ты мой старший брат, [который] заменил мне отца. Значит, ты мне отец. Мы уходим в чужой юрт. Ты будь ханом"... Когда тот не согласился и тогда [Саин] сказал: „В таком случае давай что-нибудь предпримем. Давай пойдем к нашему великому деду Чингиз-хану. И я изложу свои слова, и вы изложите ваши слова. Каково ни было повеление нашего деда, по тому и поступим", — [тот] одобрил эти слова и принял [их]. Два сына, родившиеся от одной матери, и семнадцать сыновей, родившиеся от других матерей, все вместе отправились на корунуш к великому хану» [Утемиш-хаджи 1992, с. 92]. Но это сообщение автора XVI в., опиравшегося на степные легенды и предания, не подтверждается другими источниками. Только в сочинении Абу-л-Гааи, писавшего еще позже, в XVII в., сообщается, что «чувствуя свою слабость он [Чингиз-хан. — Р. П.] созвал к себе детей и вельмож. Джучи-хана в это время уже было в живых, и Чингиз-хан велел представить к себе его детей. Дал им наставление...» [Абуль-Гази 1996, с. 79]. Однако из сообщения хивинского хана, писавшего через четыреста лет после смерти Бату, нельзя понять, кто именно из детей Джучи был вызван Чингис-ханом и был ли среди к Бату...

Во процессе своего участия в курултае Бату должен был решить несколько задач. Первая из них была официальная — участие в церемонии возведения на трон Монгольской империи Угедэя, унаследовавшего трон по завещанию Чингис-хана, и принесение присяги новому хану. Тут стоит обратить внимание, что вопрос о преемнике Чингис-хана имел на тот момент вовсе не единственный вариант ответа. Несмотря на то что Чингис-хан дважды выразил свою волю, назвав своим преемником Угедэя, после смерти основателя империи появилось несколько претендентов на власть, которые могли решиться оспорить завещание Чингис-хана.

Это понимал и сам Чингис-хан, который незадолго до смерти, провозгласив Угедэя своим наследником в очередной раз, заметил: «Чагатая здесь нет; не дай бог, чтобы после моей смерти он, переиначив мои слова, учинил раздор в государстве» [Рашид ад-Дин 19526, с. 232]. В самом деле, Чагатай являлся старшим среди Чингизидов, да еще и обладал весьма властным характером. Однако он не выступил соперником брата и, даже напротив, признав Угедэя великим ханом, в дальнейшем ни разу не имел с ним противоречий и в течение всего правления своего младшего брата являлся его ближайшим помощником.