Батый заплатит кровью!

Повинуясь властной Ибаха-беки, нукеры связали пленницам руки за спиной, усадив их на кошме в глубине юрты.

Удалив стражников из юрты, Ибаха-беки занялась осмотром пленниц.

Анна Глебовна, переполняемая отвращением и отчаянием от собственной беспомощности, покорно открывала рот, когда монголка в тюрбане пожелала взглянуть на её зубы, раздвигала ноги, лёжа на войлоке, чувствуя, как ловкие сильные пальцы Ибаха-беки глубоко проникают сначала в её влагалище, а затем и в анус. По морщинистому лицу Ибаха-беки было видно, что она осталась довольна осмотром. Дав молчаливый знак половчанке-переводчице, старая монголка принялась ощупывать и осматривать Славомиру, перед этим ополоснув свои руки в ведёрке с водой.

— Ты достойна для ложа славного Саин-хана, — негромко промолвила Сарыгуль, опустившись на колени рядом с сидящей на кошме Анной Глебовной и надев ей на шею кожаный ремешок с серебряным кольцом. — Этот ошейник есть знак, что ты ханская наложница и всякий монгол, осмелившийся дотронуться до тебя, может поплатиться головой. Отныне ты принадлежишь только хану Бату и больше никому.

«Вот радость-то привалила, ходить в ошейнике, как собака! — горько усмехнулась про себя Анна Глебовна. — Похоже, и впрямь Господь обрёк меня на эти унижения за грехи мои тяжкие!»

Вскоре пришла ещё одна скуластая узкоглазая монголка гораздо моложе Ибаха-беки, одетая в зелёный тёплый халат почти до пят, поверх которого был накинут овчинный балахон с отверстием для головы. На ногах у этой монголки, как и у Ибаха-беки, были башмаки из сыромятной кожи с загнутыми носками. Монголку в зелёном халате звали Уки, она доводилась родственницей Ибаха-беке. Длинные чёрные волосы Уки были заплетены в четыре косы.

Выслушав распоряжение Ибаха-беки, Уки унесла куда-то всю одежду, которую сняли с себя Анна Глебовна и Славомира. Вместо привычной славянской одежды Уки принесла для обеих знатных невольниц одеяние женщин-кочевниц.

— Ну и одёжка, смех да и только! — Славомира презрительно кривила свои красивые губы, разглядывая женские штаны-шальвары, длинный стёганый халат с рукавами в сборку и с длинными разрезами по бокам, островерхую шапку с опушкой из лисьего меха, носки из заячьих шкурок, кожаные башмаки с узкими загнутыми носками.

— Одевайся, нечего зубы скалить! — сердито бросила Славомире Анна Глебовна. — Наши платья и шубы нехристи нам уже не вернут. Придётся ходить в том, что нам дали.

Для высокой статной Славомиры принесённая степная одежда оказалась маловата по росту, шальвары оказались узковаты для её широких бёдер, а рукава халата были явно коротковаты для её рук. Татарские башмаки-ичиги Славомира с трудом натянула на свои ступни.

Анна Глебовна тоже кое-как влезла в татарские штаны, закрепив их верёвкой на талии. Маловат для неё оказался и халат-чапан. Однако сапожки из сыромятной кожи пришлись ей как раз по ноге.

— Огородное чучело — и то выглядит привлекательнее, — невольно обронила Анна Глебовна, оглядывая себя в татарской одежде.

— Не горюй, княгиня, — процедила сквозь зубы Славомира, — Батыю ты понравишься и в таком одеянии.

Анна Глебовна бросила на Славомиру холодный взгляд и отвернулась. Она была готова задушить Славомиру своими руками!

— Эта одежда дорожная, — сказала невольницам Сарыгуль, видя, с каким отвращением те облачились в татарское одеяние. — Во время стоянок и при посещении ханского шатра вы будете одеваться в другую, более нарядную одежду.

— А это и на ночь снимать нельзя? — поинтересовалась Славомира, указав половчанке на свой ошейник с серебряным кольцом.

— Это нужно носить днём и ночью, — сказала Сарыгуль. И, помолчав, со значением добавила: — Это залог вашей безопасности, поверьте мне. Даже если вы сбежите и будете настигнуты воинами из туменов Батыевых братьев, то вас не изнасилуют и не разденут донага, а доставят в ханскую ставку в целости и сохранности.

— Почто ты не носишь такой ошейник? — спросила у половчанки Анна Глебовна.

— Я не наложница, а ханская служанка, — пояснила Сарыгуль. — Служанки, в отличие от ханских наложниц, могут совокупляться с ханскими телохранителями и слугами-мужчинами. Служанки доступны не только хану, но и всем батырам в его окружении. Вы обе княжеских кровей, поэтому вас определили в наложницы к Саин-хану. Я же незнатного рода, поэтому не достойна ханского ложа.

Анна Глебовна незаметно смерила Славомиру надменным взглядом, как бы говоря ей: «Я-то действительно княжеских кровей, не то что ты, дерзкая девчонка! Так что будь со мной поучтивее, голубушка, не то окажешься среди ханских служанок! Твоя судьба в неволе зависит и от меня тоже!»

Славомира прекрасно поняла то, что хотела сказать ей взглядом Анна Глебовна. Сузив свои синие красивые очи, Славомира вперила в княгиню свой вызывающий взгляд, в котором можно было прочесть: «Ну, давай, скажи Батыевым слугам, что я не твоя дочь! Меня это нисколько не пугает, ибо я всё едино сбегу от мунгалов при первой же возможности!»

* * *