База 211

Случилось это уже на обратной дороге в приграничном районе. До индийской территории оставался один дневной переход, в небольшом селении решили заночевать. Никого они там не стеснили, с собой были просторные палатки и все необходимые припасы, да еще от самой Лхасы ехала с ними охрана для защиты от разбойников. А поутру, когда собрались в путь, очень рано на рассвете в поселке поднялся шум. Вышли посмотреть, что такое. И надо же, толпа местных женщин и мужчин камнями кидалась в оборванного, невероятно грязного паренька, почти ребенка, гнала прочь с визгливыми криками и протяжным кашлем от поднятой поселянами дорожной пыли. Гонимое существо производило весьма жалкое впечатление: спутанные лохмы серых волос, овчина на голое тело, полная вшей, обмотанные тряпками ступни ног, драные, до колен, армейские штаны явно британского происхождения, и такое грязное лицо, что даже его естественного цвета нельзя было разобрать. Лео, конечно, не собирался вмешиваться, да и с какой стати. Но Медведь первым учуял неладное. Он был старше Волка, хотя и того кольнуло предчувствие и потянуло вперед, будто железную руду к магниту. А Герхард уже унюхал, что это свой. Видать, что-то такое знали и местные жители и потому швырялись в оборванца камнями, причем целили очень метко, норовя попасть в голову или перебить ноги. Кое-как отбили чумазого мальчишку, пригрозив селянам винтовками. В общем, взяли беднягу с собой. Ошиблись только в одном. Не парень это был, а лядащая девица лет примерно двадцати, не больше, как она сама смутно помнила про себя.

Так в их компании оказалась Лис. Особь номер три. Живое оправдание их далекого путешествия. Все «Аненэрбе» было в восторге, и лично Карл Вилигут. А когда Лис отмыли и приодели, оказалось – вполне ничего себе, миниатюрная и аккуратная малышка, только с одним недостатком. То ли от крайней дикости, то ли в силу природной, индивидуальной особенности, но обнаружились у нее серьезные проблемы с превращением. Животное начало Лис не желала, а может, вправду не могла держать под полным контролем, видно, чересчур сильным было оно в ней. Так-то ничего, но если ее разозлить, теряла над собой власть и могла начать бессмысленно убивать кого попало, не слишком взирая на личности. Кроме герра Ховена, это само собой. Для нее он в любое время – несравненный и обожаемый повелитель. И вовсе не соблазнял он девушку в любовницы, очень Лео это нужно! Необходимо ведь учесть, у них там, в горных высях, одно неотделимо от другого, или все, или ничего, вот и Лис по-иному своему повелителю служить не могла, ну а герр Ховен не полный же дурак, чтоб отказаться.

– А ты сам, лично, охотился когда на человека? – осторожно спросил Сэм у Волка.

– Мне и на зверя-то не доводилось, – честно сознался в ответ парень. – Но если придет нужда исполнить долг, я – как все. Хотя и не хотелось бы.

– А мне ты мог бы показать сейчас? Ну-у, как бы это лучше сказать… – замешкался в определении Сэм, боясь ненароком ляпнуть обидное.

– Превращение? А что, мог бы! – Волк заулыбался, предвидя даровое развлечение. – Вообще это здорово, что ты не боишься! Ведь все вокруг… А-а, я уж привык! – и Волк с досадой махнул рукой. – Но лучше давай-ка пойдем в котельную. Может, видно и похуже, зато тепло.

– Само собой. Вовсе я не хочу, чтобы ты скакал голый на морозе, – согласился Сэм, а внутри себя замер и телом и душой в предвкушении невиданного зрелища. Любопытство не просто распирало его, но еще немного – и разорвало бы на части. Он был готов следовать за Волком куда угодно.

Немного-то и времени прошло с той минуты, когда на него снизошло озарение, а потом и его словесное доказательство. Но мир вокруг изменился. Впервые Сэм ощутил себя полной его частью, и вовсе не потому, что нашел вдруг в нем существ, еще более безумных для обыденности, чем он, а оттого, что безумие теперь верно, хотя и медленно, становилось нормой. Сэм давно это подозревал и прозревал, но даже и мечтать не смел о вещественном подтверждении сумасбродств Вселенной, всего лишь притаившейся за кажущимся скучным порядком. А Волк, Лис и Медведь в этом мире поддельного порядка – будто кинематограф или автомобиль, попавшие в каменный век, только относительное чудо, доказывающее способность к чудесам всеобщим и объяснимым. Надо лишь преодолеть собственную планку, которая даже не на уровне головы, но где-то у пят, перешагиваешь по привычке и опасаешься поднять – вдруг не допрыгнешь. Однако Сэм любил прыгать, так, чтобы выше этой самой головы. Вот и его изобретение, говорят, мистика, а настоящей-то природной не видали. Куда его самоделке, вот где диво, где настоящее знание!