База-500: Ягдкоманда

— Если вы нам не доверяете, так проще простого поставить нас к стенке — и все дела! Я сказал все, как есть, а дальше вам решать…

— Мы знаем, что делать с такими, как вы, Петерсон, — небрежно отозвался Павличенко. — Если вы пришли к нам с чистой душой, то мы дадим вам возможность реабилитировать себя. Ну а для остальных у нас другой разговор…

Он вдруг замолчал: этому предшествовал легкий стук двери в землянку. Пронягин и Павличенко уставились на вошедшего: я не видел, кто вошел, и почему-то не решался обернуться.

— Зачем вы его мучаете? Он пришел и убил этих сволочей! А где были вы?

Я обернулся: у входа стояла та девушка, которую мы принесли на носилках. На плечи ей набросили шинель, скрывавшую ее до пят. Она смотрела на нас. Ей было лет пятнадцать, шестнадцать, — но в ее глазах светилась мудрость тысячелетий.

— Где были вы?! — требовательно спросила она.

Павличенко с Пронягиным переглянулись. Пронягин встал, подошел к девушке, обнял ее за плечи и сказал:

— Мы не мучаем его, что ты! Откуда такая мысль пришла тебе в голову?! Просто нам надо узнать… уточнить все детали.

— Немцы расстреляли всех! А я осталась в живых, только потому что им нужно было развлечься с женщинами! Я их развлекала два дня! Я — немецкая подстилка! Расстреляйте меня! А их не смейте трогать! Они убили этих немецких гадов! Всех убили! А вы тут расспрашиваете… Зачем? Они убили этих тварей и сделали мир чуть лучше! А где были вы? Где?!

Пронягин увел рыдающую девушку из землянки.

— Мы все проверим, Петерсон, — сказал Павличенко внушительным голосом всезнающего начальника. — А пока идите, отдыхайте. Вам и вашим людям отведено место в стороне от основной базы — вас проводят. Понимаете, что это не моя блажь? Требования безопасности.

— Я все понимаю, комиссар, — ответил я. — Но мне больше по душе слова этой несчастной девушки, а не ваши.

Мне показалось, что мои слова прозвучали достаточно убедительно: Павличенко заиграл желваками, но ничего не сказал.

* * *

Нас разместили километрах в трех от основной базы, в лагере, где жили бежавшие из слонимского и коссовского гетто евреи. Лагерь охраняла 51-я рота отряда имени Щорса, к моему удивлению, тоже состоявшая в большинстве своем из евреев. До этого я думал, что все партизанские отряды, активно воюющие против германской армии и администрации, группируются вокруг засылаемых из Москвы диверсионных групп. Оказалось, что чудом спасшиеся от смерти евреи вовсе не были бессловесным быдлом.

Вообще, это вечер оказался для меня полон удивительных открытий, как и просто неожиданных, так и ошеломляющих.

* * *

Вечером в лагере появился Пронягин. Я понял, что он хочет поговорить со мной с глазу на глаз. Я видел, как он пошептался у землянки с красивой стройной девушкой и лишь потом подошел ко мне.

— Вы, товарищ майор, на моего комиссара не обижайтесь, — сказал Пронягин. — У меня в отношении вас сомнений нет, но порядок такой: прибывших мы проверяем. Хотя вы проверку, считай, прошли: столько карателей положили! Я отправил людей к той деревне, чтобы они лично убедились, что все рассказанное вами правда. Но лично я верю той девушке, что вы спасли. А комиссар… был у нас комиссаром Дудко, отличный человек, да ранили его тяжело и пришлось переправить его в крупный отряд, где хороший госпиталь. Так что…

— Все в порядке, товарищ лейтенант, — ответил я. — И комиссара вашего понять можно: немцы рядом, ведут против вас операцию. Слушайте, а откуда у вас столько гражданских в лагере?

Справка: отряд имени Щорса