База-500: Ягдкоманда

Я сумел вырвать Крюгера из лап светил современной психиатрии и отвез его в обычный приют. Это удалось потому, что для государства содержание психически больного преступника в приюте обходилось в несколько раз дешевле, чем в психиатрической лечебнице. Там он пробыл несколько лет, выполняя обязанности садовника, пока мне не пришло в голову использовать его для операции «Марьяж». Профессор согласился со мной: Крюгера нельзя рассматривать как обычного психически ненормального. Скорее, он просто не понимает разницы между хорошим и плохим, ему безразличны чувства других людей: так маленькие дети с удовольствием мучают животных, не задумываясь, что ради своей забавы причиняют им жестокие страдания.

В процессе работы Крюгер обнаружил весьма полезные и ценные качества: он обладал не только исключительной силой, но и поистине звериным чутьем и профессор одно время даже подозревал у него наличие паранормальных способностей. Поэтому, когда мне поручили формировать спецподразделение, я без колебаний включил в его состав Крюгера. На запрос из Главного штаба СС о пребывании Крюгера в лечебнице для душевнобольных я ответил, что Крюгер был помещен туда, чтобы избежать осуждения за убийство, которого не совершал. А после длительных процедур у профессора Крюгер легко преодолел препятствие в виде психиатрической комиссии СС, признавшей его абсолютно психически здоровым.

Честно говоря, главным качеством Крюгера, за которое я его ценил, была преданность. Он был животным — но, как все животные, помнил сделанное ему добро. Пожалуй, именно это качество принципиально отличает животных от людей.

На следующий день после экзекуции ко мне пришел приказ: Бах приказал мне и моим людям передислоцироваться в бывшее имение Пусловских близ Коссова.

Я вначале подумал, что в послании содержится какая-то ошибка: ведь мы и находимся в бывшем имении Пусловских, в пригороде Слонима Альбертине. Однако я немедленно приказал готовиться к выступлению и через два часа мои люди на грузовиках покидали Слоним. Я ехал с Махером на своем броневичке с неизменным Максом за рулем.

На выезде из Слонима я увидел стоящую на обочине легковую машину. Возле нее четко вырисовывались силуэты нескольких человек: в одном из них я узнал Гилле. Поравнявшись с ним, я приказал Максу остановиться.

— Вы приехали проводить меня, гауптштурмфюрер? — небрежно осведомился я, обменявшись с Гилле приветствиями.

— Нет, оберштурмбаннфюрер, — ответил Гилле. — Я хотел лишь выразить вам признательность за активное содействие в выполнении ответственного задания зондеркоманды «Минск» и отметить образцовое исполнение своего долга приданными мне служащими вашего подразделения.

— Разумеется, я отмечу указанных солдат в приказе, — ответил я и, решив прервать бессмысленный обмен любезностями, осведомился: — Что-нибудь еще?

— Лишь один момент, оберштурмбаннфюрер, — улыбнулся Гилле. — Мне бы не хотелось, чтобы вчерашний досадный инцидент… э-э… имел какое-нибудь развитие. Я полагаю, что вчерашний досадный инцидент должен рассматриваться всего лишь, как… э-э… ну, как всего лишь случайный эксцесс.

— Господин гауптштурмфюрер, — сухо отозвался я. — Должен заметить, что вчерашний, — как вы изволили выразиться, — «досадный инцидент» мог бы рассматриваться в качестве эксцесса в том случае, если бы в нем участвовали исключительно унтерменши из латышской или украинской вспомогательной полиции. В таком случае все можно было бы списать на свойственное недоразвитым народам дикарское проявление ненависти к евреям. Но в данном случае именно вы, офицер СС, отдавали совершенно недвусмысленные приказы, позорящие честь офицера СС. И я не могу оставить без внимания этот позорный инцидент по двум причинам: во-первых, как офицер СС, верный своему долгу перед фюрером, Отечеством и товарищами, верный рейхсфюреру и присяге; во-вторых, как командир подразделения, солдат которого вы вынудили участвовать в недостойных их высокого звания членов СС действиях. Я требую от своих подчиненных беспрекословного и безукоризненного выполнения долга — и потому не могу оставить без внимания то, что идет вразрез с безукоризненным выполнением долга. Вам понятно?

— Разумеется, господин оберштурмбаннфюрер, — с мрачной усмешкой отозвался Гилле. — Я весьма признателен вам за предельно ясное разъяснение вашей позиции. Хайль Гитлер!

— Хайль!

Вот так я заработал еще одного лютого врага. Впрочем, нет… как минимум, двоих: ведь начальнику СД и полиции безопасности Вайсрутении СС-оберштурмбаннфюреру Штрауху наверняка не понравится информация о том, что планомерное «решение еврейского вопроса» в Вайсрутении больше напоминает кровавые оргии маньяков.

Ну и наплевать! Мне хватает одного психопата Крюгера. Но позволить превратить в подобные создания еще кого-нибудь из моих подчиненных я не позволю никому!

Кстати, пора бы уже брать объект под охрану. А для этого надо собрать весь батальон. Где там этот чертов новый начальник штаба? Как его… Вахман, кажется… Точно, Вахман! И почему мне кажется, что я уже где-то с ним встречался?

Глава 11