База-500. Смертельная схватка

«А что? — подумал Берия. — Коровин — человек опытный, в том числе и по части нейтрализации дураков. Он не допустит, чтобы молодой и самоуверенный Георгий Цанава причинил большой вред делу. Ну а если что пойдет не так, то племянником и дядей можно будет воспользоваться как буфером для смягчения гнева Хозяина, — а для чего же нужны еще эти недалекие мегрелы? Мегрелия породила лишь одного великого человека — Лаврентия Павловича Берию. А остальные — жалкие тупицы, вознесенные к вершинам власти лишь волею гениального земляка».

Спустя десять лет придет именно такой случай и Берия без колебаний пожертвует земляком, старым другом и тезкой, — всесильный министр государственной безопасности Белоруссии Лаврентий Цанава окажется в застенках его родной «конторы» потому, что не смог «элегантно» решить вопрос с лидером Еврейского комитета Михоэлсом.

Москва подтвердила прибытие старшего майора госбезопасности Цанавы ближайшим самолетом. Вместе с ним должен был прибыть новый заместитель командира отряда по контрразведке. Однако Коровина больше интересовали взрыватели и детонационные шнуры к минам, а также запасные аккумуляторные батареи к радиостанции.

Несмотря на то что руководство операцией Москва решила поручить Цанаве, план операции по захвату базы-500, подготовленный Коровиным, был одобрен Судоплатовым и Берией, поэтому Коровин рассчитывал, что его план будет оставлен в силе. В отряде детали плана кроме него знал толь ко Федорцов. Остальные должны были знать только то, что было необходимо для выполнения их конкретных задач.

От первого лица: Генрих Герлиак, 26 сентября 1942 года,

Вайсрутения, резервная база отряда «Дядя Вова»

На резервной базе отряда, в бывшем пионерском лагере отдыха у озера Круглое, я чувствовал себя словно на отдыхе. Уходили последние, необычно теплые для этих мест сентябрьские деньки. Лирическая атмосфера золотой осени волшебным образом гармонировала с удивительным и нежданным чувством, возникшим между мной и Мартой, казавшейся мне лесной нимфой, мистическим образом появившейся в моей жизни. Или виной всему мои замкнутость и склонность к самоанализу? Или традиционная немецкая сентиментальность? Впрочем, неважно… Главное то, что впервые в жизни я наслаждался каждой минутой бытия. «Остановись мгновенье — ты прекрасно!»

Разумеется, я понимал, что это не будет продолжаться вечно. Коровин и Федорцов, очевидно, готовили операцию, в детали и сроки проведения которой они не посвящали никого. А ведь мне нужно было своевременно предупредить штаб Баха, чтобы сорвать не сулящие ничего хорошего для моей базы планы русских диверсантов. А как предупредить, если мне неизвестен ни план операции, хотя бы в общих чертах, ни, что самое главное, срок начала операции. Это незнание отравляло мое существование, и я лихорадочно искал выход из положения.

Выход, как всегда, пришел внезапно и с самой неожиданной стороны.

Ночь я, как обычно в последние дни, провел с Мартой. Коровин запретил мне покидать резервную базу, и потому Марта сама пришла ко мне. Пользуясь тем, что моей группе выделили две землянки, ребята потеснились и разместились в одной, предоставив вторую в мое полное распоряжение.

Марта была необычайно оживлена, и это не укрылось от моего взгляда.

   — Я вижу, что ты просто сияешь от радости, — заметил я. — Я не настолько самоуверен, чтобы отнести это исключительно на свой счет.

   — Ты прав, — засмеялась Марта, прижавшись щекой к моему плечу. — Командир сказал мне, что скоро сможет отправить детей за линию фронта.

   — Стоит ли так рисковать жизнями детей? — удивился я. — Они уже больше года живут здесь, и пока ничего не случилось.

   — Ты не понимаешь! — воскликнула Марта. — Это не просто дети: это дети работников НКВД, и почти половина из них евреи. Ты знаешь, что немцы делают с евреями и семьями работников НКВД? Семьи работников НКВД в лучшем случае отправляют в концлагерь, а евреев расстреливаю!. Совсем недавно полностью уничтожили гетто в Слониме и Коссове и еще во многих других местах. Ты представить себе не можешь, как я все это время переживала за детей! Я так рада, что теперь их отправят за линию фронта!

   — Я не представляю, как дети смогут преодолеть тяготы пути: не одну сотню километров по лесам и болотам, с риском нарваться на немцев, — поделился я сомнениями.

   — Разумеется, никто не отправит их пешком! За ними пришлют самолет, — пояснила Марта.

Вот как! Я почувствовал, что наконец удача повернулась ко мне нужной стороной. Теперь следовало не спугнуть ее.

   — Самолет не часто прилетает, — заметил я. — Так что это действительно удачный случай. Ты уже собираешь детей в дорогу?

   — Какие там сборы?! — засмеялась Марта. — Командир сказал, что далеко идти не придется: аэродром оборудуют поблизости. Где именно, он не сказал: это секрет. Но обещал, что детям не придется идти далеко и они не устанут. Что? Что такое? Я что–то не так сказала?