База-500. Смертельная схватка

   — Дождалась, — пробормотал я, поглаживая, как кошку, доверчиво прижавшуюся ко мне Марту. — Девочка моя, ты должна очень внимательно выслушать то, что я скажу… И понять то, что я скажу.

Марта выжидающе взглянула на меня.

   — Я слушаю, — улыбнулась она.

   — Через несколько часов отряд дяди Вовы перестанет существовать, — медленно и четко произнес я, следя за выражением лица Марты. Она растерянно и изумленно смотрела на меня.

   — Я не понимаю… — прошептала она.

   — Территории основной и резервной базы блокированы полицейскими частями, подразделениями СД и войсками СС. Как только самолет совершит посадку, начнется артобстрел и зачистка территории. Никто не сможет спастись.

   — Откуда ты знаешь?! — в ужасе воскликнула Марта.

   — Я офицер СД, СС-оберштурмбаннфюрер, что соответствует званию подполковника, — жестко сказал я, твердо глядя в округлившиеся от ужаса и недоверия глаза Марты. — Командир ягдкоманды, охотников за партизанами. Я со своими людьми внедрился в отряд Коровина, чтобы его уничтожить.

   — Нет! — закричала Марта, закрывая в ужасе уши ладонями.

   — Тише, тише, милая! — прижал я ее к себе, зажимая ей рот, чтобы заглушить крик и гладя по голове, чтобы хоть как–то успокоить. — Ничего уже нельзя изменить, ничего, даже если ты пойдешь сейчас к Коровину и расскажешь ему все. Я не буду тебе препятствовать, можешь идти. Но тогда дети обречены на смерть, так же как и весь отряд. Только я могу их спасти.

Я отпустил Марту. Она машинально кинулась к выходу, но в дверях остановилась и, обернувшись ко мне, с болью и ненавистью спросила:

   — Как ты мог?!

   — Я немецкий офицер и всего лишь выполняю свой долг, — коротко ответил я. — Чтобы жил я, должны умереть Коровин и Федорцов. Я пришел за их жизнями, они могут забрать мою. Такова наша игра.

   — Почему ты все мне это рассказал? — прошептала Марта.

— Потому, что я тебя люблю и хочу спасти, — ответил я.

Марта приблизилась и испытующе взглянула мне в глаза. Я выдержал ее взгляд.

   — Спаси детей, — попросила Марта. — Ты сможешь это сделать?

   — У меня приказ: самолет должен быть уничтожен сразу после посадки, — сказал я. — И я сам не могу поверить в то, что я сейчас скажу: я дам самолету улететь и только после этого подам сигнал к атаке. Я нарушу приказ, но только ради тебя, ради спасения детей. Но об этом должны знать только ты и я. Если об этом узнает мое командование, мне не поздоровится. Впрочем… если ты сейчас пойдешь к Коровину… то все это бессмысленно.

Я обессилено опустил голову. Я чувствовал себя выжатым лимоном: все силы ушли на борьбу за Марту. Но я чувствовал: я выиграл, она не пойдет к Коровину.

Я ощутил прикосновение губ Марты на своем лице.

   — Я верю тебе, — прошептала она. — Я люблю тебя, я сделаю все так, как ты хочешь. Только спаси детей! Я прошу тебя! Спаси их!

   — Я обещаю, что если прилетит самолет, то дети беспрепятственно улетят в Москву, — твердо сказал я. Я действительно был полон решимости пренебречь этой частью приказа Баха. Я чувствовал, что моя честь офицера СС омертвела еще с одной стороны. Но меня теперь это абсолютно не волновало.

Самолет появился в начале первого часа ночи. Коровин смотрел, как вспыхнули костры, затем несколько из них погасли, подтверждая, что это не ложная полоса. Он повернулся ко мне и приказал:

   — Петерсон! Отправьте половину своей группы в Люшу на смену первой роте. Пусть держат под контролем дороги Люша—Валуга и Ганцевичи—Лунинец до подхода основной группы. Затем немедленно сюда.

   — Есть, товарищ командир!

Я отошел от Коровина, внутренне ликуя. Все так, как я и планировал! Сейчас я отправлю группу Земелина в Люшу, а сам со своими людьми займу удобную позицию недалеко от взлетной полосы.

27 сентября 1942 года, Вайсрутения,

взлетная полоса у озера Круглое, 0 часов 35 минут

Транспортный самолет ПС-84 остановился метрах в пятнадцати от опушки леса. Открылась дверка, пилот выставил алюминиевую лесенку, и по ней спустились один за другим семь человек.

   — Вон наше новое начальство, — пробормотал Федорцов, кивнув в сторону прибывших. — Генерала сразу видно: вырядился, словно на парад. Как же он в таком виде в рейд пойдет? Замарается ведь…

   — Отставить разговоры, товарищ старший лейтенант госбезопасности, — счел необходимым одернуть не в меру саркастичного помощника по разведке Коровин. — Держи себя в руках.

   — Виноват, товарищ майор госбезопасности!

Коровин с Федорцовым подошли к группе прилетевших

самолетом. Двое, в форменных фуражках НКВД, стояли поодаль и переговаривались, наблюдая, как остальные вытаскивают ящики и мешки из самолета. Один был одет в видавшее виды коричневое кожаное летное пальто без знаков различия, второй же был в шинели дорогого сукна с двумя ромбами в петлицах, — старший майор госбезопасности Георгий Цанава.

   — Товарищ старший майор госбезопасности! Партизанский отряд «Дядя Вова» к выполнению рейда готов! Командир разведывательно–диверсионной группы особого назначения НКВД майор госбезопасности Коровин!