Базар, вокзал, милиция

Самое главное - это не переставать задавать самому себе вопросы. Пока ты способен на это, у тебя есть шанс жить дальше. За единственным исключением если на вопрос о смысле жизни ты нашел однозначно отрицательный ответ. Пару раз, не скрою, я приближался к такому выводу. Мешала другая мысль - нет смысла в той жизни, которую ты ведешь. Но кто знает - может он появится, если изменить жизнь? Что было бы, если б Олег вместо того, чтоб принять предложение о новой должности, подал рапорт об увольнении и ушел в нормальный мир, в естественную человеческую среду? Наверно, он почувствовал бы себя как ненароком пойманная рыбка, отпущенная на волю, в живую воду.

Честность, конечно, ничего не стоит... Как огрызок яблока на тротуаре. Но, клянусь, несмотря ни на что эта валюта имела цену в треугольнике. Несмотря ни на что...

- Присаживайся, Андрей! Давай сюда! Бери пиво! - три бутылки одновременно с разных сторон повисли в воздухе как фигурки парашютистов в зеленых комбинезонах.

Ребята потеснились, и я уселся примерно на то место, где когда-то сидел Коля-бульдозер, а потом, позже Женя Воскобойник читал стихи Евтушенко.

- Ну как? Работу нашел? А то давай к нам!

- И у нас места есть!

- У нас тоже!

В том, Бермудском треугольнике как известно гибнут суда, исчезают навсегда самолеты и бесследно пропадают люди. В моем треугольнике бывало всяко. Бывало, что и люди пропадали. Но если в Бермудском никогда и ничего не находили, то здесь вечно случались приобретения. Часто это были приобретения такого свойства, что о них можно было догадаться лишь спустя время. Иногда, через годы... А иногда как мне стало ясно только теперь - через десятилетия...

Могу выразиться и поточней - через четверть века.

Теперь я живу далеко от своего тругольника и смог бы не сильно морща лоб рассказать о причинах, вынудивших меня перебраться в другой город, в другую страну.

Нужно было родиться латышом! А я, как на грех, родился финном! Можно стать евреем, если всей душой примешь заповеди Моисея; можно стать русским, если не разоблачит Макашов; можно стать американцем. Стать латышом - это за пределами возможного!

И все-таки что-то подсказывает мне, что это всего лишь убедительная очевидность, а причина и не одна где-то в другом месте. Странные, однако, дела... Живешь себе, живешь, как-будто набираешься уму-разуму, меняешь жен, любовниц, квартиры, машины, перчатки, страны. Думаешь, что приближаешься к каким-то истинам, а на поверку выходит - теряешь то немногое, что имел. И остается лишь растерянно задавать себе вопросы по привычке... Вечные и неистребимые - отчего так и почему? Отчего ненавидят, к примеру?

Обстоятельства? Обстоятельства. Три года я "отбарабанил" опером в ОБХСС. Пришел туда человеком с рюкзачком за плечами, в котором можно еще было нащупать нежные мечты, мягкие, как детские игрушки, иллюзии и веру в справедливость. Ушел как Акакий Акакиевич, с которого сняли последнюю шинель. Так было нужно судьбе?

- Ну чего улыбаешься? Устроился на работу?

Да, я улыбался и ничего не отвечал. Мой ответ вызвал бы недоумение, пришлось бы трудно объяснять. Потом, не сейчас...

Я попивал пиво, вокруг были мои друзья, а мысль об эмиграции тогда не могла быть даже зачатой. Не было тех двоих, кто мог бы это сделать. И все это происходило в самом центре треугольника. И еще! Я действительно нашел работу и в первый раз в жизни это был МОЙ выбор. Я ушел в сторожа.