Баженов

— Знаю. Знаю, мой друг. И разделяю. А посему хотел бы поведать вам одну тайну. Впрочем, нет… Я, как и всякий масон, приносил великую клятву, что никогда не вынесу за стены ложи ничего виденного или слышанного в среде братьев. — Новиков еще раз прошелся по комнате, постоял у окна, потом прислонился к стене, скрестил руки на груди и внимательно, как бы испытующе, поглядел на Баженова. — Ну хорошо. Одно утешает совесть мою, что недалек тот день, когда я увижу вас в числе братьев. Слушайте, но постарайтесь тут же, до н-ного времени, забыть мои слова… Покуда мы действительно зависимы от иноземных гроссмейстеров. У них же находятся и все высокие градусы, коими мы, русские, не располагаем. Со временем желательно изменить существующий порядок вещей. Но сие сделать не так-то просто, ибо посвящают в высокие градусы нашего брата, как мне думается, весьма неохотно. Но есть один путь, подсказанный некоторыми членами общества. Надобно нам свою кандидатуру в великие мастера выставить, но особу высоко знатную, чтобы для отказу неудобства великие возникли. Так вот… Есть такая особа, вам небезызвестная. Человек этот молод, следовательно, воспитанию поддающийся. Нам надобно его в свою, масонскую, веру обратить, дабы со временем иметь своего Великого мастера, покровителя и друга «вольных каменщиков», в лице законного наследного владыки. И в этом опять же я не вижу ничего порочного. Ибо речь идет лишь о мирном просвещении особы, коя со временем без нашей помощи и вмешательства займет место, отведенное ей богом.

Новиков имел в виду сына Екатерины II, цесаревича Павла. Эта идея — вовлечь Павла в масонство — исходила прежде всего от зарубежных мастеров, вначале шведов, а затем немцев. Но идея сама по себе была не столь безобидна, как это казалось Новикову Н. И. и другим русским масонам. Преследовалась вполне конкретная цель: втянуть наследника российского престола в определенный орден, связать его масонскими обязательствами и клятвами, подчинить зарубежным гроссмейстерам и тем самым надеть уздечку на империю в лице русского двора и влиятельных особ, которые, узнав, что помазанник божий сам является членом братства, не замедлят вступить в ложи и принять те же обязательства, что и их российский покровитель.