Базил Хвостолом

Они все еще бродили ощупью в непроглядной тьме, когда вдруг послышались резкие пискливые звуки, а затем проступил чуть заметный свет голубого кольца; тут они увидели крыс и углубление неподалеку от них.

Релкин нагнулся и обнаружил низко расположенный ход. Скоро они были в потайной комнате.

Кот сидел, мрачно уставившись на неподвижную Лессис. Когда Релкин и Лагдален подошли ближе, он повернулся, разглядывая их большими серьезными глазами. Рядом с ним была стайка крыс; от того живого ковра, что покрывал прежде пол, не осталось и следа.

Релкин кивнул коту и показал ему гриб. Сам не зная почему, он чувствовал, что должен был это сделать: этим жестом он как бы просил у кота прощения за свое опоздание.

Кот прищурился и взглянул на Лессис. Ведьма была смертельно бледной; Релкин подумал, что она действительно умерла.

– Что? – Он повернулся к Лагдален, и ужас охватил его сердце. Неужели они опоздали?

Лагдален припала к земле рядом с хрупкой фигуркой ведьмы.

– Леди, мы вернулись. У нас есть то, о чем вы просили.

Кот внезапно издал жалобный вопль. Потом развернулся, закричал снова и выгнул спину дугой. Релкин и Лагдален посмотрели на него, но кот отвернулся, пристально вглядываясь в лицо Лессис, словно он был лампадой, освещавшей ее глаза.

– Прямо не знаю, что и думать. Иногда леди впадает в транс, который длится целыми днями. Она разговаривает с существами, увидеть которых мы не можем. Релкин, я наблюдала такие вещи, которых совершенно не могу объяснить.

Релкин вновь почувствовал таинственность дел, происходящих вокруг него.

Маленькая бледная женщина, лежащая здесь на куче соломы, находилась в центре водоворота сил и событий – она была крошечным стержнем чудовищных, непонятных действий. Голова шла кругом от созерцания всей этой картины.

– Но она жива? – пробормотал он; ему казалось, что леди уже не дышит.

– Сердце ее бьется, но медленно, – ответила Лагдален.

– А как рана?

– Чистая, нагноения нет.

– Тогда мы должны попробовать разбудить ее.

Лагдален заколебалась.

– Не знаю, правильно ли мы поступим. Давай еще подождем.

– Но разве ей не нужен этот гриб?

Лагдален покачала головой.

– Это не лекарство, Релкин. Она должна подпитать свои силы, чтобы быть в состоянии работать. Нам лучше немного подождать. Леди всегда говорила, что терпение – первая и величайшая добродетель в этих вещах.

Релкин пожал плечами:

– Тогда подождем.

– Подождем.

Время шло. Релкин не думал, что сможет заснуть после всего происшедшего, но поев овса и попив воды, он пристроил голову на камень и проснулся только тогда, когда почувствовал, что его трясет Лагдален.

– Вставай, Релкин. Что-то происходит, они возвращаются.

Он сел, протирая глаза.

Крысы возвращались в огромных количествах. Он посмотрел через плечо и увидел, как они стремятся сплошным потоком из всех нор и щелей.

При виде этого зрелища волосы у него встали дыбом, но в глубине души он почувствовал странное облегчение. Почему-то было чертовски приятно видеть, как они возвращаются.

Глава 51

рысы вновь собрались вокруг них, они чем-то напоминали публику, пришедшую послушать сольный концерт певицы. Вот только певица лежала на соломе и, по-видимому, была мертвой.

Старый кот приветствовал крыс, привычно разбросав их лапой по сторонам, но крысы не думали сопротивляться. Они устраивались вокруг кота, сбиваясь в плотную массу и покрывая полностью пол пещеры. В тусклом зеленоватом свете Релкин увидел море маленьких, блестящих, похожих на бусинки глаз, устремленных на Лессис.

В воздухе опять возникло ощущение некой силы; сила медленно нарастала, пока Лессис, судорожно вздохнув, не проснулась. Сначала открылись ее глаза, потом медленно, очень медленно, начало оживать лицо.

Релкин похолодел, глядя на это медленное пробуждение; ему думалось, что Лессис действительно очень слаба и близка к смерти. Но вот она взглянула на них, дыхание ее восстановилось; ведьма, несомненно, приходила в себя.

Она облизнула губы и заговорила. Голос ее был слабым, чуть громче шепота.

– Лагдален, милая, все будет гораздо сложнее, чем я предполагала – силы мои на исходе. Ты, милая, должна будешь сплести заклинание и составить магические числа. Если у тебя есть свеча и гриб, ты с этим справишься. Я расскажу, что делать.

Лагдален почувствовала, как в груди замирает сердце. Значит, ответственность должна лечь на нее? Это было уж слишком: в искусстве магии она разбиралась слабо. А вдруг она в чем-нибудь ошибется? И что если леди из-за ее ошибки умрет?

Но иного выхода не было. Кроме нее, Лагдален, не на кого было переложить это бремя. Лагдален срезала с Лессис остатки одежд. Пока ее руки крошили гриб и складывали из крошек на груди Лессис маленькое кольцо, девушка, потеряв дар речи, смотрела на ведьму.

Какая худая и истощенная была леди: грудь ее высохла, ребра торчали. Лагдален никогда не видела ее обнаженной, и теперь при виде этого тела девушке хотелось расплакаться.

Она взяла себя в руки и укрепила свечу в центре круга из крошек; затем Релкин осторожно зажег ее при помощи кремня, камня и кусочков соломы.

Лессис пробудилась опять, с той же смертельной медлительностью.