Базил Хвостолом

– О, время будет потрачено с пользой, поверьте. Между прочим, некоторое время я совсем не занимался драконами, поэтому мне необходимо кое-что освежить в памяти. Я даже не потребую никакой платы. Чем не благородное предложение?

Незнакомец быстро прошел внутрь стойла и остановился перед хвостом дракона.

– Какой странный кончик для драконьего хвоста. Не могу представить, каким же образом он так вылечился.

Релкин вскочил с койки, рука его скользнула к ножу у пояса.

– Прошу вас, говорите потише. Мой дракон спит, сегодня ему нужен хороший отдых. Завтра – день финальных соревнований, и ему потребуется вся его сила. Так что, если не возражаете, я должен просить вас немедленно уйти. В любом случае, посторонним сюда нельзя.

– Это ты так считаешь, – пробормотал незнакомец и вдруг странно пожал плечами и взмахнул длинными пальцами перед лицом Релкина. Релкин поперхнулся. Он обнаружил, что ему трудно дышать.

Он выхватил нож, замахнулся на посетителя, но промазал.

Затем мужчина сжал ему горло рукой, прижимая к лицу подушечку, пропитанную чем-то пахучим.

Релкин попробовал сопротивляться, но, когда сделал вдох, все вокруг начало удаляться. Сопротивление ослабло.

Незнакомец стоял перед ним. Нож он отбросил в сторону и что-то теперь говорил низким и грубым голосом.

Казалось, будто грудь Релкина сжало тисками – мальчик судорожно глотнул воздуха, а потом все исчезло.

Окончательно одурманенный, Релкин поднялся на ноги и побрел в коридор. Там он остановился, тупо уставившись вдоль ряда дверей и стойл. Вдалеке мальчишки драконопасы гоняли у ворот Драконьего двора мяч. Релкин смотрел на них и гадал: кто же это такие?

Тем временем незнакомец вернулся к своей сумке и вытащил оттуда красный мешочек. Он взрезал его ножом и достал ярко-зеленый плод, который положил прямо перед Базилом на пол. За секунду плод увял и сморщился. Незнакомец произнес несколько магических слов, и колдовство было закончено.

Он захихикал, поднял сумку и вышел из стойла. Пройдя мимо потерявшего разум Релкина, разглядывающего свое отражение в бочонке с дождевой водой, он выскользнул за дверь и исчез.

Глава 9

абат на Сторожевой башне вновь возвестил о заходе солнца. Окна города были закрыты ставнями из-за порывов ветра, предвещавшего бурю: скоро на вершины Голубых Холмов ляжет снег. Белые деревья на Фолуранском холме роняли побуревшие листья, и ветер швырял их на землю и гнал вокруг громады Храма на площади у подножия холма.

Для похорон предпочитали вечернее время, и в главном зале Храма шла заупокойная служба: отпевали купца Тахика из Би, умершего на восьмидесятом году жизни в собственном доме на Корабельной от внезапной лихорадки. В Храме собралась толпа родственников, морских капитанов, купцов и банкиров, чтобы отдать последнюю дань уважения.

И пока первый этаж был занят, в крипте^{3} в потайной комнате проходило небольшое, но важное собрание. В этой комнате, ход в которую вел через стенной шкаф в ризнице старшей жрицы, собрался Комитет Провидения города Марнери.

Посреди стола лежали раскрытые тексты «Блага Кунфшона», своего рода руководства по правилам ведения споров, если таковые возникнут. И все шло к тому, что скоро в этих правилах возникнет нужда. Пока еще к текстам почти не обращались, но страсти уже накалились до предела.

Комитет Провидения был создан из чиновников высшего ранга гражданских и военных служб города. В его работу входил обмен информацией с самой Службой Провидения, управляемой из Кунфшона. Еще Комитет был ареной для споров между группами, которым иначе было бы негде высказывать свое недовольство друг другом и обмениваться мыслями.

Силы на поле битвы располагались обычным порядком: легионы, которыми по большей части руководили мужчины, – против Храма, управляемого почти исключительно женщинами. Королевская администрация и представители торговых и купеческих домов находились меж двух огней – легионов и Храма, – и каждая из спорящих сторон старалась перетянуть их на свою сторону.

Через широкий круглый стол генералы Гектор и Кесептон недовольно смотрели на Верховную жрицу Эвилру, аббатису Плезенту и принцессу Беситу. Справа от Кесептона с начальником полиции Гланвисом по правую руку сидел камергер Берли. Напротив расположились купцы, Йавайн и Слимвин, – два весьма дородных господина, облаченных в костюмы из черно-зеленой шерсти. Наконец, здесь была Флавия из Новициата, включенная в Комитет благодаря всеми признанной силе своего интеллекта и врожденному здравому смыслу.

Несмотря на полное отсутствие у Флавии силы, именно благодаря ей проходили многие решения, обычно блокируемые остальными. Принцесса Бесита, входившая в Комитет, потому что являлась Верховной жрицей Милосердных Усилий в доминионах своего отца, частенько устраивала подобные развлечения, воздерживаясь от дебатов. Бесита очень не любила принимать решения.

Как раз в этот момент Верховная жрица Эвилра поднялась, чтобы парировать критические замечания по поводу неудач службы безопасности в День Основания, отпускаемые генералом Гектаром.