Базил Хвостолом

Рыдания сзади заставили Базила повернуть голову. Дракониха стояла, в ужасе уставившись на пурпурно-зеленого.

– Он умирает! – сказала она.

Базил ничего не ответил. С диким ничего особенного не стряслось, за исключением кровоточащей раны в плече; Пиокар вошел глубоко и перерезал вену. Пурпурно-зеленый вполне может умереть от потери крови, если не получит помощи.

Был бы здесь какой-нибудь драконопас!

Дракониха согнулась над раненым.

– Я ничем ему не могу помочь, – запричитала она.

Так оно и было; лишь тугая повязка могла остановить кровь.

Тут Базил вспомнил о бинтах на левой лапе, там, где его ранил тролль в битве при Красном Дубе. Рана уже зарубцевалась, да и в любом случае она была не столь серьезной, как у дикого.

Базил размотал повязку. Бинты были вытертые, потные, заляпанные грязью, но все это не имело значения – сойдут и такие.

Пурпурно-зеленый зашипел, когда Базил приблизился.

– Не сопротивляйся! – сказал Базил. – У меня есть бинты, это людские штуки, которые помогают залечивать раны, даже такие тяжелые, как твоя.

Пурпурно-зеленый не понял. Дракониха тоже. Но ярости в диком уже поубавилось, и он сопротивляться не стал.

Работа оказалась довольно трудной для неуклюжих драконьих пальцев, но Базил все же стянул повязкой плечо пурпурно-зеленого, и кровь течь почти перестала. Наконец он отступил назад, восхищенный своей работой.

– Пожалуй, сойдет. Теперь отдыхай. Лапу советую пару дней не тревожить.

Дракониха придвинулась ближе. Она почти касалась Базила своим боком. Хвост ее обвился вокруг хвоста База.

– Я буду приходить сюда и кормить его, – сказала она. – Пурпурно-зеленый выживет.

Она посмотрела на Базила; теперь в ее огромных глазах было совершенно иное выражение.

– Гнездо все равно уже бесполезно, так что я им пока прикрою пурпурно-зеленого, пусть выздоравливает. Но сначала уйдем отсюда, мы должны найти себе какое-нибудь местечко, чтобы побыть вдвоем.

Она нежно потерлась своим хвостом об него.

– Да, вдвоем – это замечательно. – Базил никогда прежде не чувствовал ничего подобного.

Шея ее обвилась вокруг его шеи, дракониха прошипела ему что-то на ухо и затем ускользнула прочь.

Базил последовал за ней.

Глава 29

ыла глубокая ночь. Луна плыла высоко над западной частью долины Ган, и ветер со склонов Ульмо наполнял долину своим ледяным дыханием.

Они стояли у разрушенных стен, молодой капитан и две женщины. Разбитые башни при лунном свете торчали, как выкрошившиеся зубы, а сам мертвый город походил на остов какого-то ископаемого чудовища, чей исполинский хребет источило время.

Кесептону было неловко. Место это не раз посещалось духами зла. Даже несмотря на то, что подъемный мост был давным-давно сброшен, от руин по-прежнему исходили какие-то злые токи.

– Леди, я предпочел бы, чтобы вы не входили в этот город. Это адское место, – сказал он.

Она улыбнулась уже знакомой ему серьезной улыбкой, которая так раздражала Кесептона своим высокомерием.

– Благодарю вас за беспокойство, капитан, но мы туда по важному делу. Долго мы не задержимся.

– Я дам вам охрану, правда, солдатам такое дежурство вряд ли понравится.

– Не нужно, здесь нет ничего такого, что могло бы нам причинить вред. Разве что какой-нибудь случайный медведь.

Эти ее слова поразили Кесептона.

– Вы бывали здесь раньше?

– Да, но с подобным делом еще ни разу.

Кесептон обнаружил, что во рту у него пересохло. Лично он предпочел бы не наведываться в это жуткое место, ибо это был Дуггут, город Повелителя Демонов. Основателем города был Мач Ингбок, давно умерший, но все еще не забытый Повелитель-ренегат из Падмасы. Память о его жутких делах по-прежнему жила в этих краях.

– Что же за дело может заставить человека отправиться в цитадель Ингбока? – удивился он вслух.

Лессис вновь улыбнулась, но ответила не сразу. Когда она заговорила, то смотрела куда-то вдаль, поверх руин.

– Это медвежья страна, – сказала она. – Но даже большие бурые медведи не любят этот город. Так что не будем особенно беспокоиться по поводу всяких там бродячих косолапых ребят.

По всему выходило, что она попросту издевается над страхами капитана. Кесептон рассердился.

Так, значит, бояться нечего? Тогда почему же в глазах юной серой сестры столько тревоги?

Взглянув украдкой на девушку, он почувствовал еще один болезненный укол в сердце. Это что же получается? Девушка нет слов как красива! И явно благородного происхождения. И все же она занимается этим опасным делом вместе с Великой Ведьмой. Это казалось чем-то неестественным.

Очевидно, она была не такая, как большинство молодых женщин ее круга. И теперь он испытывал стыд за свое малодушие. Кесептон был закален в боях, пять лет служил в легионе, и все же он не мог заставить себя идти в Дуггут. А она могла.

Но когда он заглянул ей в глаза, то увидел, как она была неуверенна, какой в ее глазах был испуг. Мертвый город Дуггут был не тем местом, чтобы входить туда со спокойным сердцем, ибо поистине говорили, что легенды о Маче Ингбоке были написаны кровью и ужасом.