Базил Хвостолом

Наступила передышка. Медведь снова встал на задние лапы, обдумывая ситуацию. По всему выходило, что дракой тут ничего не сделаешь, да и задница страшно ныла. Он еще раз посмотрел на чудовище. А стоит ли с таким драться? Чего хорошего быть излупленным противником, до которого ты даже не можешь достать?

Медведь сильно засомневался.

Внезапно Базил испустил пронзительный вопль и атаковал. Медведь в панике обратился в бегство, только кусты трещали.

Оставаться здесь, чтобы драться с этим чудовищем за останки старого лося, – нетушки, с него хватит. Пора подаваться в места, где поспокойней. Никогда еще ему не приходилось от кого-нибудь драпать, но когда-то ведь начинать надо.

Базил быстренько оценил качество задранного лося. Животное было старым, тощим, одни ребра из-под кожи торчат. Естественно, такому не убежать от медведя.

И мясо у него наверняка жесткое, значит, придется очень долго жевать.

Вздохнув, он раскромсал тушу надвое, взял переднюю часть и оттащил в сторону.

Базил грубо разделал ее мечом и обтер лезвие, прежде чем убрать в ножны. Потом сел на камень и принялся за добычу. Ел он жадно, бесконечно работая челюстями и проливая реки слюны. Большие кости летели в кусты, остальные он пережевывал и проглатывал.

Это тебе, конечно, не лапша с акхом и не жареная лососина, и не любая другая цивилизованная пища, к которой он привык, живя среди людей. Вот у кого, между прочим, надо учиться – люди подняли кулинарное искусство и культуру питания на такие высоты, которые другим племенам и не снились. Но, пережевывая жесткую, вонючую плоть старого лося, Базил вдруг ощутил, как в его сердце пробуждается что-то дикое и первобытное. Есть сырое мясо было чем-то естественным, к чему он был предназначен, точно так же, как ему предназначалось драться за самку и, выиграв в бою, заполучить ее на вершине горы. Вкус мяса, казавшийся поначалу кислым и пряным, постепенно становился вполне приемлемым и даже приятным.

Он уже почти покончил с едой, когда услышал поблизости какие-то новые звуки. Злобный вой и рычание эхом отдавались между деревьями.

Оглянувшись, он увидел, как несколько мелких животных суетятся вокруг оставшейся половины туши. По их рычанию Базил определил, что это стая койотов, и хищники на кого-то злятся.

Базил потихоньку подобрался поближе. Как и большинство драконов, он обладал способностью передвигаться по лесу бесшумно, и теперь находился примерно за пятьдесят футов от скандалящих хищников. Ветер дул в его сторону, поэтому повздорившие зверьки не замечали его присутствия.

Над лосем скрючилось небольшое темное создание с крупной пастью и большими зубами. Оно скалилось и рычало на троицу окружавших его койотов, отгоняя их от добычи. Но все равно какой-нибудь из койотов бросался вперед и кусал ему задницу или хвост.

Базил немного понаблюдал за соревнованием. Троих койотов было, пожалуй, маловато для этого упрямого паренька.

Внезапно ветер переменился, донося до них его запах. Базил выступил вперед и издал громкое шипение. Койоты чуть было не повыпрыгивали из своих шкур и исчезли в мгновение ока. Однако зверек, овладевший добычей, остался на месте, продолжая вызывающе рычать.

Базил уставился на него сверху вниз. При лунном свете было трудно рассмотреть зверя подробно, но скоро Баз догадался.

– Ах ты, жадина, – фыркнул он. Неудивительно – эта самая злобная тварь из всех хищников скорее умрет, чем что-нибудь уступит другим.

Базил некоторое время рассматривал росомаху. Потом пихнул ее Пиокаром – раз, другой, но та и не думала убегать, а только яростно подвывала. Затем, смеясь, он оставил ее в покое и продолжил свой путь по тропе.

На том месте, где он поужинал лосем, уже вовсю пировали норки и ласки, подъедая остатки.

Далеко впереди виднелась темная, протянувшаяся от края до края долина Ган; в лунном свете мерцали излучины полноводных рек, пересекающих ее здесь и там.

Базил собирался спуститься в долину, отыскать Арго и двигаться вдоль реки до форта Далхаузи. Затем как-нибудь перебраться через реку и доложить о прибытии.

Такое решение казалась ему более разумным, нежели поиски в бесконечных лесах Тунины остатков отряда капитана Кесептона.

Единственное, что не давало ему покоя, это мысль о драконопасе, который бродит сейчас неприкаянный, без дракона, и некому за ним присмотреть. Он никогда себе не простит, если с мальчишкой что-то случится. Ну почему ему взбрело в голову пуститься в погоню? Это надо же, вышколенный боевой дракон, а совсем потерял рассудок, когда убили бедного Кепабара.

Что ж, по крайней мере, теперь он будет умнее и не станет пытаться отыскать в Тунине отряд Кесептона. В конце концов, после Далхаузи они могут где-нибудь воссоединиться. А в Тунине можно блуждать годами, терпеть от эльфов и жить дикарем, промышляя лосями да медведями!

Сосновый лес внезапно стал реже, и Базил обнаружил, что оказался на оленьей тропе, проходившей вдоль отступающего от горы кряжа. На дальнем конце кряжа его что-то заинтересовало. Похоже, там была крепость, он разглядел стены и башни.