Базилевс

Василий посмотрел на своего человека, который скромно стоял поодаль. Тот мгновенно подошел и стал собирать фишки. Это был большой банк, ему подали коробку. Василий еще раз кивнул — россыпь фишек была отодвинута девушке-крупье «на чай», та поблагодарила.

Важные клиенты двинулись на выход, впереди шел Василий, сзади с коробкой в руках проследовал его спутник.

Глава 2 Только восходя на вершину, можно увидеть, сколько вокруг других вершин

Четвертое измерение — малопонятный термин, растиражированный писателями-фантастами и журналистами, — как-то незаметно вошел в лексикон человечества и закрепился в нем намертво.

Можно опросить хоть тысячу людей на улице — все что-то слышали об этом, но вряд ли кто-нибудь смог бы внятно сформулировать, что это такое. В ответах могли бы прозвучать слова «параллельные миры», «магические превращения» и много что еще.

Все это так и не совсем так. А вот как.

Пространство имеет, как известно, много измерений. Человечество, проживая на специально выделенной голубой планете под названием Терра, или Земля, имеет возможность видеть и ощущать себя в трех измерениях, то есть в трехмерном пространстве. Кто хоть немного знаком с математикой, знает, что известный греческий философ и математик Декарт описал это состояние, выразив его в системе координат.

Не вдаваясь в математические подходы и теории, отметим, что любое тело, доступное восприятию через органы зрения и тактильные ощущения, имеет длину, ширину и высоту. Целая плеяда великих умов, и в первую очередь Гаусс, Гильберт и другие, самым серьезным образом задумывались о таких математических абстракциях, как многомерное, то есть n-мерное, в том числе четырехмерное, пяти- и так далее мерное пространство, и попытались описать это состояние математическим языком.

И как правы были великие. Не видеть — не значит отрицать.

Люди, проживая на Земле, верят в бога, причем не важно, к какой теологической доктрине они себя относят: к христианству, исламу, иудаизму или другой. Но ведь никто из ныне живущих бога не видел, однако это не мешает огромному числу населяющих нашу планету людей абсолютно искренне в него верить.

Параллельно с нашим миром могут существовать и, что самое важное, существуют разные миры, имеющие абсолютно непостижимые для человеческого ума концепции и устройства.

И наш знакомый котик как раз и был «засланцем» из подобного мира. Причем он отчитывался о проделанной работе на нашей планете, и отчеты его становились все более безрадостными.

Как начинало казаться ему, его подопечный Василий все более и более отбивался от рук. Василий был склонен к размышлениям и, вместо того чтобы заниматься вполне земным делом, а именно карьерой и накапливанием средств, тратил свое время на заумные глупости.

Так и до поиска философского камня можно было докатиться. Не любил наш кот этих умников — философов, отвлекали они человечество от важных дел.

Что касается конкретной миссии на Земле, кот явно не справлялся и поэтому был вызван на ковер к Великому Магистру, а эта встреча не сулила ему ничего хорошего.

А ведь наш кот был из древнего рода сайбирийских котов — рода гораздо более высокого, знатного и имеющего большие заслуги перед своим сообществом, нежели чем даже род чеширских котов, описанный еще гениальным математиком и писателем Чарльзом Лютвиджем Доджсоном, взявшим себе писательский псевдоним Льюис Кэрролл. Выходцы из рода сайбирийских котов были выдающимися советниками Великого Синода, всем были известны и Главные Предсказатели при Великом Магистрате, то есть они были в безусловном почете в Обществе Сущей Действительности. Но даже огромные прежние заслуги вряд ли могли оправдать настоящие промахи, и поэтому нашего героя призывали к ответу.

Идея работы с жителями Земли была абсолютно проста — приостановить или хотя бы максимально затормозить развитие человечества, направив его по ложному тупиковому пути. При этом человечество, ставя во главу угла материальные идеи, бездарно уничтожая энергетические запасы планеты, все дальше отдалялось бы от разумной организации жизни. Но для такого развития событий нужно было все время подталкивать общество к стремлению потреблять, делая ставку на зависть бедных к богатым, слабых — к сильным и так далее. Главное, чтобы человечество в целом не могло бы серьезно задуматься, где оно живет, как и для чего это делает.

Отдельные мысли опасных умников, философов, математиков, поэтов, писателей пока всегда удавалось уравновесить общей энергией большей части человечества, обуреваемого страстью к стяжательству и пороку. Голос лучших слабо пробивался сквозь рев толпы, которая требовала все больших благ, все новых развлечений, все большего для себя.

Люди всегда скакали по головам друг друга, топя ближнего при любом удобном случае, пытаясь выкрикнуть все громче, чтобы заметили именно его. Земляне без раздумья готовы пуститься в любые чудовищные авантюры и предприятия, стараясь пролезть на вершину власти, богатства и славы.