Базис (СИ)

— Девушка, мать ее! Девушка! — старик пнул стул, отчего тот улетел в угол. Все же протез пятый бионик — это не хухры-мухры, а затем четырехпалую ладонь сжал в кулак и погрозил экрану кулаком. Он совершенно не мог смотреть без вспышек ярости ни одну программу, ни один фильм, особой его ненависти удостаивались новости, — Совсем с головой дружить перестали! После стольких мужиков еще и девственницей окажется! А лет-то ей впору в гроб ложиться! Но, сука, девушка!.. Старше меня! Раньше все было понятно: до месячных — девочка, до первого секса — девушка, потом женщина. «Женщина» им не нравится, понимаешь! Знаешь, почему? Потому что это ответственность! А не потому, что некрасиво звучит. Я не слышал ни разу выражения «роковая девушка» или «девочка», «девчуля», мать их… Шикарная женщина, молодая женщина, женщина в преклонных годах… Вслушайся! Великолепно и серьезно! И сразу образ перед глазами статной красавицы, горделивой, знающей себе цену, эдакой аристократки, а не молодящейся шалавы, у которой в башке одно дерьмо от ванили! И все мысли об изменении тела, согласно текущей моде! Импланты их дороже, чем мои протезы! Натруженная пилотка до колен отвисает, и все девочка! Девушка… Штык-нож им всем в задницу!.. — одно из его любимых выражений, затем он чуть успокоился, — И неправильно это в первую очередь, внук, потому что происходит не только размытие понятия, но и его смыслового наполнения, а, значит, поведения того, к кому оно относится, оценка его в глазах окружающих. Затем следует снятие ответственности. Это касается всего, и нынешних мужчин не меньше. Да и какие это мужчины, тем более в Альянсе? Так… Шлак. Невозможно спрашивать по-взрослому с девушки или с тинейджера! А у этого барана хер в банку от ПСП не лезет, борода да пупа, но он «маленький еще»! Дитяко! Девочка и мальчик! Инфантилизм, как он есть! Я с шестнадцати лет с плазменной винтовкой на брюхе все Конго исползал! На бабке твоей женился в восемнадцать… И взять твоего отца, думаешь, он взрослый? Нет! Он — ребенок, своих троих наплодил, а посмотришь ближе — большой сорокадвухлетний идиот! И это моя вина… Моя недоработка! Менять здесь что-то поздно, я ему и пальцы как-то ломал. Не помогло. Ты же будешь другим! И учить тебя буду, как учили меня. Даже еще лучше. Поэтому упор лежа принять… — именно поэтому, когда старик заглядывал в большой мир, я старался исчезнуть из дома и не отсвечивать до поздней ночи. Не всегда получалось. Вывести же ветерана из себя могло что угодно, обычно мелкая, незначительная деталь после его речей принимала наиважнейшее значение. Дед, дед…

— Я все сказал, — не стал вступать в дискуссии.

— Ты не оставляешь мне выбора! Тем более клятва односторонняя… Это… это… — она вновь готова была заплакать. Молодец, умела играть. Но пришло время для пряника.

— Если будешь проявлять себя, то она может превратиться в двустороннюю. А твоя жизнь раскрасится яркими красками, и больше не будет такой серой и унылой. Что сейчас вокруг тебя? Секс, как отдушина? Он быстро надоедает, становится пресным, если его не разбавлять. Что ты еще в нем не испытала? Одна на казарму? — судя по лицу, пройденный этап у «девушки», — Дальше что? Наркотики? Это дорога в один конец, хочешь выглядеть через пять лет развалиной? Дряхлой бессильной старухой, из которой песок сыпется? Нет? И про я то же. И что у вас есть? Мелкие досужие разговоры, обсуждение сплетен из Великого Арса?

Анья не могла возразить, хотя желание имела, и рот ей никто не затыкал. Помолчал, продолжил.