Базовые ценности: инструкции по применению

Архангельский Александр, интеллектуал: Решительно с вами не согласен. Тема принципиально важная и то, что церковь ее обсуждает, замечательно. Если иерархия, клир и мир перестанут чураться современных проблем, откажутся от идиотских истерик по поводу ИНН, и прекратят бабьи сплетни о трансгенной инженерии как о биологической диверсии антихриста, они вернут доверие общества. По крайней мере, образованной его части. И начнется диалог, который в условиях пошатнувшейся христианской цивилизации жизненно необходим всем сторонам.

Александр Архангельский, интеллигент: Но, между прочим, и на этой конференции нет-нет да и звучали рассуждения про микрочипы и биологическую кражу свободы, про кибернетику как способ разрушить религиозную картину мира.

Архангельский Александр, интеллектуал: Что делать; дуракам везде у нас дорога, идиотам слава и почет. Глупых людей на светских тусовках не меньше, если не больше, чем было их в зале Данилова монастыря.

Александр Архангельский, интеллигент: Это правда. Но хочу о другом спросить. Как я на эту конференцию попал — понимаю. Философское осмысление судеб современного мира — первая забота человека культуры. А вас-то как туда занесло? Вы же все про политику больше толкуете, про технологии, ресурсы и расчеты, экономические интересы и военные столкновения…

Архангельский Александр, интеллектуал: А вы что, всерьез думаете, что бизнес, политику, технологию и даже армию можно отделить от философии жизненного устройства? Да вы хоть понимаете, что в глобальном мире, который возник после изобретения интернета и конца холодной войны, все строится по одной и той же модели: и богатство, и медиапространство, и военные блоки, и производство кино, и распространение книг? Это модель мира, не имеющего центра, но четко знающего, где периферия. Это модель мира, в котором не действуют прежние законы, а новых никто не знает. Это модель мира, в котором не нужно завоевывать территории, потому что главный источник богатства не ресурсы, а ценные бумаги, способные обращаться вне национальных границ и в одних руках стоящие миллиарды, а в других — копейки. Это модель мира, где никто из политиков не знает, на основе каких законов принимать решения и не понимает, зачем ему нужны тысячи боеголовок, однако отказаться от них не может. Это модель мира, где и народы, и деньги, и культурные ценности перетекают из страны в страну, из региона в регион, как шарики ртути…

Александр Архангельский, интеллигент: Ой! Позвольте перебить, а то потом забуду. Отличное, пафосное описание, но церковь тут при чем?

Архангельский Александр, интеллектуал: При том, что у всех этих числителей один знаменатель: растерянность и неопределенность. Все привычные представления плывут, и смутное чувство полной беззащитности перед непонятной судьбой отныне будет только нарастать. Кто, как не церковь, ее коллективный ум, способен предложить ясные ответы на расплывчатые вопросы, заново определить, что значит в полностью переменившемся мире быть русским и россиянином, хорошим солдатом и честным менеджером, надежным гражданином и перемещающимся из страны в страну наемником, дееспособным президентом и ответственным главой транснациональной корпорации?

Александр Архангельский, интеллигент: Вы что, всерьез верите, что церковные ответы на эти вопросы нынешний расцерковленный мир примет безоговорочно?

Архангельский Александр, интеллектуал: Я всерьез верю, что над этими ответами он задумается. И, оттолкнувшись от них, начнет формировать новую устойчивую картину мира в колеблющемся пространстве истории. Иначе эти ответы ему предложит кто-нибудь другой. И тогда придется рассказывать анекдот про конец мира в одной отдельно взятой цивилизации.

ЧЕРНАЯ ДЫРА В ГОЛУБОМ ПОТОКЕ

Инструкция пятьдесят первая, на неделю 21–27 ноября 2005 года, когда в Швейцарии освобождали арестованные картины из коллекции Пушкинского музея, а г-н Шредер вводил в заблуждение наивных авторов, делая вид, что хочет стать издательским консультантом.