БЧ. Том 4 (СИ)

Она идет к выходу прямиком через цветник, как вдруг слышит хруст гравия дорожки под чьими-то ногами. Звуки подозрительно рядом. Нехорошее предчувствие заставляет девушку среагировать. Обойдя источник шума по газону, Вика заглядывает сквозь листья декоративных деревьев.

Стоя за клумбами, грузный мужчина навел объектив фотоаппарата на поднимающегося Грушина.

— Заснял? — кричит адъютант в темноту. Вряд ли он видит в кустах спрятавшегося.

— Ага, — отвечает толстяк. — Всего секунду ты ее чмокал, прежде чем получил по усам. Но как-то я умудрился. Прямо вышли два голубка под луной. Хоть на обложку романтической новеллы вставляй. Только княгиню такое сомнительное «доказательство» не устроит.

Ошеломленный взгляд Вики мечется в непонимании.

— А мы не скажем Ее Сиятельству, что оно сомнительное, — отряхивает сор со штанов Грушин. — Эта секунда могла длиться и час, и целую ночь. Мерзавка заслужила.

Вика тяжело вздыхает. Сознание обжигает волной гнева. И сейчас он выплеснется, цель маячит в двух шагах.

Девушка подступает вплотную к толстяку и с разворота хреначит его каблуком в колено. Взметается синим облаком подол платья, оголяя бархатные загорелые ножки.

— А-ар-р-рр! — резкий крикболи перекрывает пение птицы.

— Жоскен! — удивляется адъютант — Ты чего!

Жоскен не отвечает, так как ему в рот прилетает собственным фотоаппаратом.

Бымс!

— Сука-а-а! Мои зубы!

Хлобысь!

— Пофтой!

Тресь!

— Фпафите!

Бац!

Вика, не жалея сил, пинает жирного вуайериста. Разве что доспех не надела, а то бы и убила с одного фронт-кика. Последний удар вырубает Жоскена, толстяк падает навзничь.

Сбоку раздается крик:

— Жоскен! Где ты, твою мать?

Быстренько Вика хватает разбитую зеркалку и скрывается в листве, пока рыщущий в кустах адъютант не отыскал поверженного дружка. Девушка спешно уходит. Все-таки меряться силами с офицером для нее перебор. Пока. Но Вика запомнит холеное лицо Грушина. Однажды она разукрасит его за посягательство на их с Бесом отношения. Ну или самого Беса попросит, если уж будет совсем невтерпеж.

Руки Вики в белых, заляпанных кровью, перчатках вынимают из зеркалки флеш-карту. Девушка чувствует, как ее губы расползаются в жестоком оскале.

А вот охреневшую княгиню ударить можно уже сейчас.

* * *

— Спасибо за предупреждение, Ольга, — нежно улыбается София, спускаясь в гостиную. — Адвокаты занялись и сейчас штурмуют секретариат Корпуса жандармов. Сама я попробую дозвониться до цесаревича. Не волнуйся, это точно недоразумение. Мы с Перуном всё уладим, — шурша подолом ситцевого платья, княгиня кладет руку на спинку дивана, на котором сидит Кали. — Так что можешь идти домой, дорогая.

В другой руке София сжимает мобильник, ожидая звонка.

В присутствии княгини Кали встает. На девочке нет лица. Круглые, затравленные глаза сверкают бусинками. Губы поджаты, кулаки стиснуты.

«Если тебя впечатлили какие-то жандармы, — хмыкает про себя София. — Как собираешься биться с демонами? А, школьница?»

— Я будто здесь с вами ждать новостей, — качает девушка головой. Движения ее резкие и полны волнения.

— Похвальное рвение, но тебе же лучше уйти, — не сбавляет напора София. Улыбка замирает на ее красивом лице холодной маской. — Перуну я обязательно расскажу о твоем умном поступке.

Проверка, вся наша жизнь проверка. Ею являются все разговоры, все противостоящие духу соблазны. А Перун испытывает как никто другой. Точнее близость с ним. Проще же свалить тяготы на другую. Убегай, детка, домой, к мамочке и папочке. Займись уроками, завтра ведь снова в школу.

— Не лучше, — бурчит девушка и резко срывается на крик. — Почему вы тратите время на глупые разговоры?! Быстро звоните цесаревичу!

От такой наглости у Софии чуть глаз не дергается. Ей указывает мелкая простолюдинка? Совсем от страха обезумела?

На самом деле, София уже пыталась дозвониться наследнику, но Владимир не берет трубку. Она уверена, что и не возьмет. Видимо, с потерей родового генома она лишилась и прямой линии с негласным руководителем Тайной канцелярии. Владимиру плевать на старые заслуги, его волнует только настоящее. Отслуживших своё людей он выбрасывает, как сломанные игрушки.

— Попробуй еще раз покомандовать, — София оправляет складки платья медленным, полным угрозы движением. — Я твой директор, имей уважение. Уж молчу про высший дворянский титул.

Судя по взгляду Кали, она прекрасно понимает, что за оскорбление София может прямо сейчас ее покалечить. И будет в своем праве. Но в тоскливых глазах сидит еще другое, глубинное знание. Знание правды, как бы сказал Перун.

— Вы признаете своей высшей инстанцией Беса? — спрашивает Кали.

— Перуна, — машинально поправляет княгиня. — Ну и?

— А я его девушка, — со злостью дергает подбородком Кали. — А значит выше вас по признанной вами же иерархии. Поэтому имейте уважение, Ваше Сиятельство, разговаривать со мной в нормальном тоне. И прошу поторопиться со звонками нужным людям. Я буду ждать ваших сообщений.