Он не стал ждать следующего поезда, повторная случайная встреча уж точно не входила в его планы. Станция была пересадочная, и Кошкин спустился в подземный туннель до Пролетарской, там было сумрачно, гулко и так холодно, словно за стенами простирался космос. Над головою вереница экранов синхронно перелистывала рекламу - нестареющие лица на неистребимых телах, белоснежные ровные зубы в разрезе безукоризненной кожи, радость и счастье для ваших любимых - существа из ниоткуда, не похожие на людей и почти уже не видящие необходимости маскироваться. Кошкин поежился и ускорил шаг, но туннелю не было конца, кого-то он обгонял, кто-то шел навстречу - редкие прохожие, неуместные в этом холоде в своих майках и шортах; несовершенством тел не совместимые с геометрией места; живой неорганизованностью своею неприспособленные существовать среди прямых углов; толстые, худые, сутулые, с отставленными локтями, всякие, с сумками и без - беженцы с догорающей где-то Земли, как смогли, в чем были, обреченные оставаться в чужом здесь, без возврата, на краткое всегда, пока не кончится воздух, и спасти хоть кого-то из них было так же немыслимо, как не любить Джейн Остен.