БДСМ

Магл, будучи под действием Непростительного заклинания, не сумел ослушаться. Он выпил зелье. Беллатриса вырвала пустой флакон из затрясшихся рук мужчины и закинула его вместе с пробкой в мешок.

Тело пакистанца поплыло, словно горячий воск. Фигура изменилась, выросли длинные волосы. Теперь в камере стояло две Беллатрисы, похожие, как сёстры-близнецы. Только одна в спортивном костюме, с палочкой и предвкушающей улыбкой на губах, а вторая с безучастным взглядом в арестантской робе.

— Убей себя, — с садистским наслаждением прошипела настоящая Беллатриса.

Без капли раздумий поддельная Беллатриса подошла к потрёпанному, грязному и вонючему матрасу. Она вытряхнула из него солому, порвала на длинные тряпки, скрутила получившиеся тряпки в подобие верёвки, связала их между собой и сделала петлю. Прокинув верёвку между прутьев дверной решётки, пакистанец повесился. Он долго хрипел и умирал в жутких страданиях, но делал это старательно. Смотреть на подобное было жутко и противно.

Когда стихли конвульсии профессионального насильника, Беллатриса расплылась в счастливой улыбке.

— Ах, Сири… — сказала она сама себе. — А ты не такой слизняк, как я думала. Надо же! Я считала, что ты маглолюбец. Но ради кузины не пожалел этого жалкого червя, только и годного, чтобы сдохнуть вместо меня… Так, что дальше?

Беллатриса кинула взгляд на письмо, валяющееся на полу. Навела на него палочку.

— Инсендио.

Из палочки вырвалась струя огня, которая быстро превратила лист в пепел.

Уменьшив мешок, она продела его в ошейник. Затем наставила на себя палочку, на миг замерла, собираясь с духом.

— Редуцио.

Беллатриса вместе с одеждой стала уменьшаться в размерах, при этом палочка оставалась такой же. С каждым мгновением казалось, что палочка в руках ведьмы становится всё больше и больше. Наступил момент, когда кузина не смогла удерживать её в руках. В этот момент её затопила паника, палочка упала на пол, а заклинание продолжало действовать. Женщина всё уменьшалась, пока не стала одного со мной роста.

— Сириус! — гневно тоненьким голоском завопила она. — У тебя идиотский план! Как я теперь отсюда выберусь?

Тут взгляд кузины упал на меня. Я грустно вздохнул и пошевелил щеками, демонстрируя в полной красе вибриссы. Подбежав к ошейнику, схватил его лапками и направился к палочке. Раскрыв мешочек, поднёс его к концу палочки и так нёс, пока она полностью не оказалась внутри. Затем влез в ошейник, подбежал к маленькой заключённой и пантомимой показал, что надо залезть мне на спину. Пришлось лечь и левой передней лапкой махать назад.

— Ты хочешь, чтобы я села на тебя верхом?

В голосе Беллатрисы звучало недоверие, а глаза были огромными от удивления.

— Ага! — кивнул я.

— Почему-то в твоём писке мне показалось согласие, — осторожно произнесла Беллатриса. Она боялась меня, это было видно по испуганному взгляду и судорожному сглатыванию. — Ты же не сделаешь мне ничего плохого? Ты ведь умный зверь, правда?

— Угу, — пришлось вновь кивнуть.

— Ух…

Беллатриса зажмурилась и стала забираться мне на спину. При этом она под нос бормотала.

— Мерлиновы кальсоны! Я тебя боялась, когда была большой, а теперь… — она вновь судорожно сглотнула. — Теперь, когда ты больше меня — страшно втройне. Интересно, откуда Сири узнал, что я боюсь хомяков?

— Держись!

Естественно, кроме писка наездница не услышала ничего, но по резкому старту она поняла, что нужно делать. В мои волосы судорожно вцепились женские ручки. Пожалуй, если бы не укрепил их метаморфизмом, то остался бы без шерсти.

Усилив мышцы и выпустив когти, я стал карабкаться по двери. Беллатриса обхватила моё туловище ногами и сильно сжала коленями бока, ещё сильнее впилась руками в шерсть на загривке и стала наматывать её на ладони.

— А-А-А-А-А-А-А! — громко и пискляво, чуть ли не на ультразвуке визжала она. — Ёбаный хомяк! Только посмей меня уронить, я сделаю из тебя чучело и положу вместо коврика в спальне!

Замерев в десяти сантиметрах у решётки, я повернул голову к наезднице и с укором посмотрел на неё. В глазах Беллатрисы плескался ужас. Какие-то сто сорок сантиметров казались невероятной пропастью — это почти девятнадцать моих ростов, примерно как для человека крыша десятиэтажного дома. Дух захватывает, особенно если ты без страховки забираешься по отвесной стене верхом на хомяке-мутанте.

— Эй! — испуганно произнесла Беллатриса. — Я пошутила… Хороший хомяк. Я сказала, что не люблю хомяков? Нет-нет, я ошиблась. Только не бросай меня. Хороший, добрый хомяк. Пожалуйста, полезли дальше.

Впервые вижу Беллатрису такую… хм… напуганную настолько, что кого-то уговаривает доброжелательным тоном.

Печально вздохнув, понимая, что добро тут искать бесполезно, я продолжил восхождение на дверь. Стоило мне начать забег вниз после того, как мы миновали решётку, как со спины вновь раздался женский визг, напоминающий писк пытаемой крысы.

— И-и-и-и-и-и!!!

Из соседней камеры голосом Августа хрипло с завистью донеслось:

— У кого-то сегодня праздник… Крысу поймал… Эй, Беллатриса, не ты ли сегодня пируешь? А то что-то как-то у тебя подозрительно тихо.