БДСМ

Ждать, когда они куда-то дойдут, смысла не было, время уже десять минут одиннадцатого. Достав флакон с Оборотным зельем, закинул в него волос Макгонагалл. Дальше последовало превращение и переодевание.

Через минуту ко входу башни Гриффиндора размашистым шагом подошла «Минерва Макгонагалл», а на самом деле я под Оборотным зельем. В левой руке я держал Карту Мародёров. Дойдя до гостиной, я замер и посмотрел в карту. На пергаменте справа от портрета Полной дамы отображались две точки, те самые Рон Уизли и Невилл Лонгботтом. Внимательно осмотрев место, где они должны стоять, я никого не увидел. «Мародёрский» опыт не пропьёшь, я сразу предположил использование мантии-невидимки, сам такой пользовался в их возрасте. Альтернативой могут служить дезиллюминационные чары, но такое заклинание не под силу второкурсникам.

Убрав пергамент-карту в левый карман, я сделал несколько резких шагов направо, схватил невидимую ткань и сорвал со студентов. Один из них худой и долговязый мальчик с рыжими волосами и голубыми глазами, лицо его усыпано веснушками. Второй круглолицый, слегка полноватый мальчик со светлыми волосами. Его рубашка была лишь наполовину заправлена в брюки и неряшливо свисала с левой стороны.

Самым интересным оказался артефакт, который я держал в руке. Мантия-невидимка была из сияющей серебристой ткани. Привычно странная на ощупь, будто частично состоящая из воды, очень лёгкая и компактная. Узнаваемая вещь, которой я в детстве пользовался десятки раз в компании Джеймса Поттера и Питера Петтигрю. Да, это без сомнения мантия Поттеров, её невозможно спутать с обычными мантиями-невидимками, которые тяжёлые и плотные, поскольку изготавливаются из шерсти демимаски (волшебный зверь, способный становиться невидимым).

— Так-так, — строгим голосом Макгонагалл произнёс я, отчего дети в страхе сжались. — Кого я вижу после отбоя вне общежития. Уизли и Лонгботтом…

— П-простите, — слегка заикаясь, пролепетал круглощёкий Невилл.

— Очень знакомая мантия-невидимка, — приподнял я серебристую ткань.

— Это моя, — сказал Лонгботтом.

— Ваша? С чего бы это, мистер Лонгботтом? Если меня не подводит память — это фамильный артефакт Поттеров, который передавался в их семье из поколения в поколение на протяжении столетий. А память меня, слава богу, не подводит. Откуда у вас эта вещь, мистер Лонгботтом?

— Это подарок, — растерянно произнёс Лонгботтом. — Мне на прошлое рождество прислали эту мантию. Я… Я боялся показывать её бабушке, она бы могла отобрать… П-профессор, я не знал что это чужая вещь…

— Разберёмся. Мантию я забираю, — незамедлительно я отправил мантию-невидимку в мешочек с Незримым расширением, который лежал в кармане. — Не дело это, если студенты моего факультета будут пользоваться ворованными вещами. Кто вам сделал такой подарок, мистер Лонгботтом?

— Не знаю… — вжал голову в плечи Невилл и скукожился. — Там было письмо, но оно не было подписано.

— И что же говорилось в письме?

— Эм… — Лонгботтом растерялся и силился вспомнить, его лицо в этот момент больше напоминало не о форсаже мыслительной деятельности, оно больше было похоже на человека, который силится выдавить из себя кирпич. — Там было сказано, что эта мантия досталась человеку, который её прислал, от хорошего знакомого, а теперь он дарит её мне. Там ещё было написано, чтобы я пользовался ею с умом…

Рон Уизли замер и вжался в стену, стараясь не отсвечивать. Он всячески не желал привлекать внимание «декана».

— Итак, что же мне с вами делать, господа студенты?

— Простить и забыть? — подал голос Рон.

— Вы так думаете? — с сарказмом вопросил я. — Мистер Уизли, мистер Лонгботтом, завтра после ужина вас ожидает отработка у мистера Филча. Самостоятельно явитесь к кабинету завхоза и скажете ему, что я назначала вам отработку. И даже не думайте, что я об этом забуду.

— Х-хорошо, — печально пробормотал Невилл, повесив голову.

Рон промолчал, видимо, боясь вызвать больший гнев «декана».

Полная дама с портрета внимательно с любопытством наблюдала за нами. Я повернулся к ней, поджал губы в манере настоящей Минервы и раздражённым тоном произнёс:

— Индюк.

Портрет резво отъехал в сторону. Я окинул суровым взглядом парочку студентов, вжавших головы в плечи и поёжившихся от такого взора.

— Кого ждём? Живо в гостиную.

Невилл и Рон быстро юркнули в общежитие и поспешили в сторону спален мальчиков. Я зашёл следом за ними. В гостиной стоял шум и гам, почти треть учеников ещё не спали: играли в шахматы и взрывные карты, делали уроки, общались. Но стоило мне появиться в поле их зрения, как в зале воцарилась гробовая тишина. У детей были испуганные лица, словно они увидели монстра из преисподней.

С кресла у камина поднялся высокий рыжеволосый юноша с голубыми глазами. На вид парню было около шестнадцати лет. На нём была надета черная школьная форма, а на его груди блестел серебряный значок с буквой «С».

Староста, рыжий, взрослый… Неужели это очередной сын Артура и Молли? Как же его зовут… Что-то кошачье… Вроде бы Перси.

— Профессор Макгонагалл, что-то случилось? — обратился ко мне Перси.