Be my girl (СИ)

— Вик, это правда? - суровые чёрные глаза Нэнси ещё и намазанные чёрной тушью (похоже, для большего эффекта) мягко взглянули на меня, но я не могла ничего выговорить. Ребята, стоявшие в стороне, подбежали к нам, чтобы посмотреть,

что произошло.

— Да! - поднимая руку, ответил вместо меня друг. - Я сам его видел! Светловихровый такой, - он произнёс это с

насмешкой. - и глаза такие голу-убые.. Вот, как у неё, - он ткнул пальцем на меня.

Все были ошеломлены.

По щеке потекло что-то холодное и неприятно мокрое. Я вытерла подступавшие слёзы и кинулась на трассу.

========== Глава 19. ==========

Вдалеке были видны очертания города, который уже вовсю зажёг свои огни.

Я заметила приближающийся жёлтый свет по дороге и вытянула руку. «Будь, что будет; если не заметят, придётся ждать до утра.»

Яркий свет от машины кинулся в лицо.

— Куда? — спросил водитель, разглядывая моё, должно быть, опухшее от слёз лицо, пока я рылась в сумке и искала вибрирующий телефон. Я вытащила мобильник, назвав адрес, и ответила на звонок. Звонили из службы доставки и, так как сегодня рабочий день, сказали выезжать.

— А, нет, извините, — сказала я, завершая разговор по телефону и обращаясь к водителю, и назвала адрес пиццерии.

Через некоторое время я уже, как бешенная, неслась по улице с горячей коробкой пиццы в руках, надеясь поскорее оказаться

дома, потому что слёзы до сих пор норовили пролиться из глаз. Я позвонила раз, другой. Нет ответа..

Боже, пускай они уже поскорей откроют эту чёртову дверь и заберут пиццу! Я отвела коробку подальше, чтобы слёзы не попали

на неё и, приняв удобное положение, а если быть точнее, согнувшись в три погибели, со всего размаху ударила ногой в дверь. Пускай, это неприлично, но ещё неприличнее не отвечать, когда тебе звонят из доставки пиццы.

— Извините, — я была ошеломлена, услышав до боли знакомый голос. Да и он тоже.

Том посмотрел на меня, я же закрылась жёлто-белой рабочей кепкой и хрипло произнесла: «Пицца..» Я не видела происходящего, потому что смотрела на его вычищенные до блеска чёрные ботинки. Он взял уже остывшую коробку из моих рук и спросил всё ещё ошеломлённым голосом:

— Сколько с меня?

Я протараторила стоимость и протянула блокнот со словами: «Распишитесь.»

Он быстро зачиркал ручкой — конечно, расписывается для фанатов каждый день. Я приняла из его тёплых рук блокнот и, приподняв кепку, пробормотала обычное «Спасибо за заказ, до свидания.»

— Вик, — кликнул он меня, когда я уже собиралась идти. — Может…

Не дослушав, я бросилась бежать, не оборачиваясь назад, и бежала так, пока не оказалась дома.

Фыркнув, Маркиз исцарапал все мои ноги. Я молча насыпала ему корм и тут же упала на кровать, чувствуя струящиеся по щеке горячие слёзы. Зачем мы встретились сегодня? Его внешность и тёплый взгляд разбудили во мне то, что я старалась забыть столько времени и уже почти забыла. То, что с новой силой кольнуло итак израненное сердце. Руки мои онемели, по ногам пробежал холод с улицы — окно было открыто нараспашку - и, незаметно для себя, я уснула.

========== Глава 20. ==========

Августовские холодные дни подходили к концу. И к концу подоходил срок, назначенный Томом в письме. Хотя я и без этого понимала, что он не вернётся. Мысли о нём и о нашей последней встрече всё больше терзали душу. На другой день после поездки на шашлыки Майкл позвонил мне утром и начал извиняться за вчерашнее; и пускай его объяснения звучали искренне, я с равнодушием бросила трубку. Две недели…Две недели беспощадной работы (а работы действительно стало больше), а потом университет. Я чувствовала, что хочу вновь рано вставать, очутиться на скучных лекциях, бродить по университетскому парку и людным коридорам, просто наслаждаясь отдыхом, потому что каникулы не принесли с собой ничего хорошего кроме небольшого

заработка.

На днях звонили родственники. Тётя очень хотела приехать ко мне на неделе, обещала не привозить всю родню - только мужа и двоих детей (в прошлый раз она говорила то же самое, и после их визита я долгое время очухивалась после толпы гостей, складывала диваны, убирала кровати и комнаты) и в довершение разговора сказала, что приедет ненадолго. Я согласилась, ведь скучать дома одной было уже не просто непереносимо, а тошно.

Голоса маленьких детей и болтливой тётушки заполонили квартиру уже через два дня. Насколько я помню сестру матери, она всегда выглядела также, как и сейчас: рыжие завитые кудри, вытянутое угловатое лицо уже в морщинах, пухлые, обильно накрашенные красной помадой губы и нос странной формы. Она болтала о разных вещах не переставая, переходя от современной английской моды к обсуждению подарков на Рождество, и я не могла понять, как она перепрыгивала от одной темы к другой.