Читаем Беда по вызову полностью

— Известно, что пальбу открыл Аркаша этот. Был у него пистолет. Убил он двух в погонах, а сам уходить начал на бешеной скорости. Сбил двух пешеходов насмерть и сам влетел в столб. Машина всмятку, а его еле от руля отскребли. Вот такая неудачная операция. Машка всей улице письмо читала, а наутро померла — сердце. Хоть она этого Аркашу и видела только младенцем. Говорила, хорошо, что он разбился, все равно в тюрьме бы гнил всю жизнь.

— А девка? — спросила я.

— Что девка?

— Тоже погибла?

— Нет, девки, говорят, в машине не было. Пропала она. Сбегла. Растворилась в просторах отечества.

— А звали как?

— Кого?

— Да девку!

— Да кто же знает! — в один голос закричали бабки. — В письмах про это не было.

— И что, после гибели сына Никитина переехала сюда?

— Ну да. Машка померла, дом ей отписала. Инка говорила, что в том городе ее ничего не держит, только страшные воспоминания.

— Так почему она в этом доме не живет?

— Она почти сразу работу хорошую нашла, высо-ко-оп-лачива-емую, — по слогам произнесла Феня. Устроилась гу… прислугой, одним словом, в очень богатый дом. Там и живет. А эту развалюху даже не сдает, у нее в деньгах нужды нет.

— У кого она работает?

— Да кто ж знает-то! — опять вместе воскликнули бабки.

— Скрытная она очень стала, — вздохнула Феня. — И дом этот нехороший. Хоть и не живет там никто, а вечно там шорох какой-то, возня. Сколько всей улицей в милицию писали, Инке жаловались, только без толку. Она гордая стала, необщительная.

— Значит, Инка одинока?

— Как перст!

— И племянников у нее здесь нет?

— Да откудова?

— А фотографии ее сына Задова не показывала?

— Показывала. Всей улице. Лет двадцать назад. Карапуз как карапуз. Лупоглазый, лопоухий.

— Наливай! — сказала я Бэлке, чувствуя, что голова моя сейчас треснет от полученной информации, а нужно еще сопоставлять, соизмерять, и делать выводы.

— Дрянь эта «Ксента», — вздохнула Бэлка, разливая. — Не берет. Теперь буду только «Короля духов» брать.

— Не берет, — автоматически повторила я, думая о своем.

Бабки раскраснелись, то ли от абсента, то ли от ощущения, что приносят пользу стране.

— Эх! — сказала Феня, — У меня там в сараюшке балалайка есть! Петька мой зажигал!

— Да она под кроватью у меня давно! — хмыкнула Муза.

— Ах ты, зараза! — пухленькая Феня вскочила, чуть не опрокинув стол, и не успели мы с Бэлкой глазом моргнуть, как бабульки вцепились друг другу в ситцевые платочки.

— Брэк! — заорала Бэлка.

Бабки замерли, услышав странное, незнакомое слово.

— Ты все узнала? — спросила у меня Бэлка.

Я кивнула.

— Тогда официальную часть объявляю закрытой.

Бэлка залезла под кровать и действительно нашла там старенькую балалайку. Она отряхнула ее от пыли и протянула Фене.

— Ни один мужик не стоит испорченной прически, — назидательно сказала она старушкам. — Тем более, если он давно помер.

Феня взяла балалайку и чинно уселась за стол.

— Ну? — подначила ее баба Муза, и Феня, забренчав струнами, на самой высокой ноте вдруг пропела:

— Полюбила тракториста,И, как водится, дала,Всю неделю сиськи мылаИ соляркою ссала!

— Иих! — взвизгнула баба Муза.

— Классические бабушки! — вздохнула Бэлка, подперев рукой подбородок.

— Не ходите девки замуж,Ничего хорошего,Утром встанешь — сиськи набок,И… взъерошена!

— Иих! — взвизгнула на этот раз Бэлка и пошла вприсядку вокруг стола, демонстрируя генетическое знание русского танца. Муза к ней присоединилась, взяв за кончики платочек, который в результате драки оказался у нее на плечах.

— Над селом херня летала,Серебристого металла,Много стало в наши дни,Неопознанной херни!

Провеселились они до рассвета. Я все думала и думала, мне было не до смеха. Теперь я была готова к встрече с Гоготом.

Под утро мы проводили Феню домой.

— Как здоровье Бориса? — светским тоном поинтересовалась я.

— Хорошо, — пьяно удивилась Феня. — Так ты же не ветеринар!

— А, ну да! — вспомнила я. — Надо записывать.

Спать мы с Бэлкой улеглись на веранде валетом.

— Хорошо-то как! — сказала Бэлка, и тут же заснула.

* * *

— Караул! Снимите! Помогите!

Я почти привыкла просыпаться от чужих воплей.

— Рота подъем! — сказала я Бэлке, и мы выползли на улицу.

У крыльца, задрав головы вверх, стояли в ряд баба Муза, баба Феня, и Шарик-Жорик.

— Вот, вышла подоить! — заломила руки баба Муза. — На базар идти надо, молоко нести!

Я посмотрела наверх. На крыше дома гордо стояла Танька. Я громко присвистнула, хотя совершенно не умела этого делать.

— Ну надо же! — сказала заспанная Бэлка. — Надо же! А говорят, хорошо, что коровы не летают!

— Это коза, — строго поправила Феня.

— Какая разница! — пожала Бэлка плечами.

— Как же мне доить? — причитала Муза. — Уйдет покупатель, покупатель только с утра бывает!

Перейти на страницу:

Похожие книги