Бедная богатая девочка

Она сама являлась свидетелем того, что последним человеком, покинувшим приемную доктора, была Вика. Но держалась она так спокойно, так невозмутимо, что ее трудно было заподозрить. С другой стороны, она не знала, что Сима сразу же после их разговора идет к доктору. Кроме того, она хрупкая девушка, а удар был нанесен физически сильным человеком. Хотя... В состоянии аффекта или даже эмоционального напряжения и параличные инвалиды могут горы свернуть. Но зачем ей убивать доктора? Только в том случае, если он стал свидетелем ее признания в другом убийстве...Тогда понятно, зачем она взяла последнюю кассету.

* * *

Голова у Симы шла кругом. Дома Марина Алексеевна смотрела свои любимые "Итоги" с Киселевым.

- Сим! Ты за кого голосовать будешь? - спросила

она дочку, надевая мягкие тапки и сгоняя с колен свернувшегося в огромный

пушистый шар Гошу.

- За Жирика! - брякнула Сима, не желавшая вступать с матерью

в политические дискуссии. Марина Алексеевна, в отличие от дочери,

была политически грамотна, следила за событиями и плавно, эволюционным

путем проделала путь от умеренной коммунистки через отчаянную демократку

до политической нигилистки. Ругала она все и вся, не верила никому

и к превозносимому преемнику президента (читай - престолонаследнику)

относилась с прохладцей. Это, впрочем, не мешало ей трезво оценивать

обстановку и точно знать, что общая масса послушно проголосует

за того, кого ей укажут.

- А я голосовать пойду, чтобы моим голосом не могли распорядиться,

и проголосую против всех, - заявила она, направляясь на кухню,

чтобы накормить Симу заботливо приготовленным ужином.

После увиденного в приемной доктора Симе кусок в горло не лез, ее слегка мутило. Чтобы не обижать мать, она сказала:

- Ма, не беспокойся, я ужинала. Только чайку с лимоном попью. А котлетки оставь мне на завтрак.

Марина Алексеевна с жалостью посмотрела на Симину худобу, но настаивать не стала. Что ж, в конце концов у них теперь мода такая. Сама Марина Алексеевна помнила времена, когда ценились круглые румяные щечки, налитые плечи, пышная грудь и увесистый зад, правда, при тонкой талии, сантиметров этак пятьдесят, что достигалось путем неимоверных утягиваний и шнурований.

- У Борьки была? Дал он тебе кассеты?

- Не-а, не успела, - безразлично протянула Сима,

прихлебывая чай.

Всю ночь ей снились бронзовые античные девы, замахивающиеся на нее огромными бронзовыми амфорами.

* * *

Аня открыла дверь мужчине и мельком взглянула на себя в зеркало. Царевна-лебедь, она была чудо как хороша. Тоненькая, с легкими светлыми волосами, в чем-то длинном, белоснежном, полупрозрачном, она действительно напоминала прекрасную птицу. Мужчина с порога протянул ей охапку кремовых, почти белых роз.

- Ты сегодня удивительна, дорогая, - восхищенно

сказал он. - Каждый из твоих образов по-своему неповторим.

- На сей раз это не образ, это я, кем я себя чувствую,

Одетта.

- А разве прошлый раз тебе не понравилось?

- Да, в тот момент, когда все происходило, я была

в восторге. Я даже не думала, что сумею так перевоплотиться, из

тихой скромницы - в женщину-вамп, из пушистого кролика - в тигрицу.

- И из Одетты - в Одиллию, - добавил мужчина.

- Не говори так, дуэт Одетта и Одиллия слишком

много для меня значит.

- Но ведь и Одетта, и Одиллия - всего лишь две стороны одного и того же, как добро и зло, которые никогда не существуют сами по себе, которые, лишенные друг друга, теряют всякий смысл.

- Да, я понимаю, это философский взгляд, но есть еще

и конкретный человек. Я - Одетта, она - Одиллия. Но не злая, она замечательная, мое второе "я".

- Прости, милая, у тебя несколько детские представления о дружбе.

- Все чистое кажется наивным. Если даже ты этого не понимаешь,

зачем тогда жить... - грустно сказала девушка.

Мужчина приблизился к ней и осторожно обнял, стараясь не измять прозрачные шелковые одежды. Он отвел от ее лица длинную прядь волос и прошептал:

- Поверь мне, все только начинается. Расскажи мне лучше, что ты чувствовала в роли женщины-вамп.

- Это была не я. И звали меня не Аня и не Одетта. Я

была совсем другой личностью, да? Когда мы с тобой выпили это,

я почувствовала себя сильной, бесстрашной, казалось, одним ударом

я могу пробивать стены, одним движением переворачивать машины. И знаешь, что еще? Я больше не хотела умереть, я хотела жить вечно, меня захлестывали горячие волны, и я не сразу поняла, что хочу мужчину.

Аня стыдливо подняла глаза и спросила:

- Ты же знаешь, у меня никогда раньше не было мужчины... Я

не знала, что такое сексуальное желание. Где же ты был? Почему

ты меня бросил, почему не ты был со мной, не ты был у меня первым? Девушка была готова заплакать.

- Ты потом поймешь, так нужно. Ты должна пройти через все

это, чтобы найти себя. А сейчас ты хочешь? - Мужчина поднял

ее голову за подбородок и посмотрел в глаза.

Аня отвела взгляд.

- Расскажи мне, как тебе с ним было. Все, до мельчайших подробностей, - потребовал он.

- Я не могу.

- Ты должна, иначе ничего не получится. - Он продолжал

смотреть ей в глаза.

- Как ты велел, я подошла к нему, когда он садился в машину.