Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

Вот такая была мудрая девица в одиннадцать лет. И серьезная. А теперь все хохочет.

Научилась у меня - мамаши, иронизировать над святым, то есть над собственными проблемами.

А я - не смогла Америку полюбить. Не себя в Америке - именно Америку. Совсем не смогла. Уважение и благодарность - если нет любви - всегда результат - раздражение. И к тому же - злобное раздражение, (в отличие от раздражения равнодушного, с которым я выслушиваю здесь в россии всякие агрессивные глупости об Америке).

Все это опять похоже на Жидов с двумя головами, которые УКРАЛИ ВСЕ ЗОЛОТО У НАРОДА.

И везде одинаково (как Ребенок Двоюродной Сестры!):

В Индиане - Нью-Йорк.

В Питере - раньше - Жиды, теперь Америка.

В Париже - арабы, америка и опять - жиды.

И все какое-то мифическое. Из жестокого романса. Может это - Роковая Любовь?

Но Законы Мирного Времени - тем и хороши, что есть возможность спокойно обмениваться мнениями, даже и без всякого участия щек.

Полю я учила любить Россию, а Америку - она сама научилась - ПОНИМАТЬ. А любить - это наверное позже приходит.

По крайней мере, я отчетливо представляю себе нас с Полей в этом подвальчике - я конешно с Антизападниками, а она - с Западниками. Все равно в подвальчике - мир.

И Питер, как мы только что выяснили - лучшее место на земле.

В Питер меня заманил Захар Михалыч. Он шевелил своими черными усами как положено Чудовищу, а я, неожиданно превратившись в красавицу - где Чудовище там и Красавица, на второй день пребывания в Москве, села в ночную плацкарту "Ленинград-Липецк" и через десять часов вышла на Московский вокзал.

На перрон. Потом на Лиговку. Тут я сразу ( после московской - Хорошей Толпы - прилично одетые брюнетистые московские русичи) - увидела - эту Чудь Белоглазую, этих шатающихся геноцидных ребяток, похожих на корявые деревца Лиговка - подходящее место для встречи с Родиной.

Я не была в России тринадцать лет - не могла - не хотела туристкой. Потом два дня в Москве - я успела увидеть Тверскую улицу, любимую подругу и какие-то рестораны с живыми рыбами в полу, ( меня принимал старый друг редактор "Афиши" - показывал достижения).

...И ты, как положено, скажешь:

"Москва расцвела!"

и сядешь со снобом

за столик московского клуба....

Никакой Илюша не сноб - скорее классический русско-еврейский истерик тяжелое золотое детство и отсюда - куча комплексов. Не виделись 13 лет, (так вышло, что он меня провожал, в последнюю мою ночь - оказался в Питере.)

Приезжаю. Он показывает мне рыб в полу и юную красавицу с грузинской фамилией.

- Я тут в Москве - недавно. Только три года...

Почему то, я догадалась, что недавно - не из Грузии...

Вы были где-нибудь в Англии? В пансионе?

Да, в закрытой школе для девочек...

Москва похожа на американское кино.

И вот сразу - Лиговка! Я шла с сумкой по этой рощице пьяниц, и все было ясно. Ну что я готова каждому из них... ну скажем - расцеловать. А больше я, кажется и не могу ничего. Внутри у меня - неведомая Хиросима.

Было ясно - что у меня Роковая Любовь. Вот к этому болоту. Как к мужику, с которым не хочешь видеться и разговаривать, никакой на хуй дружбы!

Или ты - мой.

Или видеться не будем.

Каждому из них... МОИ синюшники! (Интересно как у них обстоят дела с Ребенком Двоюродной Сестры? Не болен ли он, случаем?)

Мои Лешие - Водяные и сама я - наконец - стала себе СВОЯ - БОЛОТНАЯ КИКИМОРА. (Это такая нестарая ведьма. И не злая!)

Больше мы не ссоримся. Больше я не убегаю. Питер даже не делает вид, что он гордый. Не говорит "Мне надо подумать", это была бы история не про Питер. Или не про меня. Нет, выбежал как есенинский пес - радостно и с лаем. Я тоже - как пес - радостно и с лаем. Между своими - не стыдно.

От Лиговки до Колокольной - совсем близко. Вхожу в дом, и Захар Михалыч протягивает мне - КУРИЦУ.

Можешь сварить? Все, мне - в больницу. Я побежал.

Через минуту - я одна в квартире. Ну, то есть с Курицей. Яблоком. И Пушкиным.

Жалко только, что никогда уже не будет никаких любовников. Вот тут - у меня были бы любовники. Точно знаю, что были бы. Как обидно. Перестрадала из-за Америки и теперь вот - Хиросима...

Ой, что ж такое. Книга уже кончилась, а я почти ничего не написала про Старца Алешу!

Про Алешу - великого русского поэта.

И главное, название второй части "Алеша и Джульетта" - подразумевает...

Да я собиралась, но все время на что-то отвлекаюсь. Единственное что может узнать читатель из этой второй части - это то, что однажды Алеша двинул мне по физиономии - не больно и не страшно - как в детстве. За чем последовало небольшое кровопролитное побоище ( победа, как вы помните оказалось за мной). Это - интересный материал из рубрики "Рядом с гением", но "ПРИЗНАТЬСЯ Я ОЖИДАЛА БОЛЬШЕГО!".

Но про Алешу - пишут! Гиршкович давеча назвал его "парижский бард", объединив таким образом с Брасансом и Гинзбуром, что прелестно, и уж конешно веселее, чем быть "русским поэтом в изгнании".