Бедная Лиза

На рассвете загремели воинские бубны. Все легионы московские были в движении, и Холмский с обнаженным мечом скакал по стогнам. Народ трепетал, но собирался на Великой площади узнать судьбу свою. Там, на эшафоте, лежала секира. От конца Славянского до места Вадимова стояли воины с блестящим оружием и с грозным видом; воеводы сидели на конях пред своими дружинами. Наконец железные запоры упали, и врата Борецких растворились: выходит Марфа в златой одежде и в белом покрывале. Старец Феодосий несет образ пред нею. Бледная, но твердая Ксения ведет ее за руку. Копья и мечи окружают их. Не видно лица Марфы, но так величаво ходила она всегда по стогнам, когда чиновники ожидали ее в совете или граждане на вече. Народ и воины соблюдали мертвое безмолвие, ужасная тишина царствовала. Посадница остановилась пред домом Ярослава. Феодосий благословил ее. Она хотела обнять дочь свою, но Ксения упала; Марфа положила руку на сердце ее – знаком изъявила удовольствие и спешила на высокий эшафот – сорвала покрывало с головы своей: казалась томною, но спокойною – с любопытством посмотрела на лобное место (где разбитый образ Вадимов лежал во прахе) – взглянула на мрачное, облаками покрытое небо – с величественным унынием опустила взор свой на граждан… приближилась к орудию смерти и громко сказала народу: «Подданные Иоанна! Умираю гражданкою новогородскою!..» Не стало Марфы… Многие невольно воскликнули от ужаса, другие закрыли глаза рукою. Тело посадницы одели черным покровом… Ударили в бубны – и Холмский, держа в руке хартию, стал на бывшем Вадимовом месте. Бубны умолкли… Он снял пернатый шлем с головы своей и читал громогласно следующее: «Слава правосудию государя! Так гибнут виновники мятежа и кровопролития! Народ и бояре! Не ужасайтесь: Иоанн не нарушит слова; на вас милующая десница его. Кровь Борецкой примиряет вражду единоплеменных; одна жертва, необходимая для вашего спокойствия, навеки утверждает сей союз неразрывный. Отныне предадим забвению все минувшие бедствия; отныне вся земля Русская будет вашим любезным отечеством, а государь великий – отцом и главою. Народ! Не вольность, часто гибельная, но благоустройство, правосудие и безопасность суть три столпа гражданского счастия. Иоанн обещает их вам пред лицом Бога всемогущего…» Тут князь Московский явился на высоком крыльце Ярославова дому, безоружен и с главою открытою; он взирал на граждан с любовию и положил руку на сердце. Холмский читал далее: «Обещает России славу и благоденствие, клянется своим и всех его преемников именем, что польза народная во веки веков будет любезна и священна самодержцам российским – или да накажет Бог клятвопреступника! Да исчезнет род его и новое, небом благословенное поколение да властвует на троне ко счастию людей!»[29]

Холмский надел шлем. Легионы княжеские взывали: «Слава в долголетие Иоанну!» Народ еще безмолвствовал. Заиграли на трубах – и в единое мгновение высокий эшафот разрушился. На месте его возвеялось белое знамя Иоанново, и граждане наконец воскликнули: «Слава государю российскому!»

Старец Феодосий снова удалился в пустыню и там, на берегу великого озера Ильменя, погреб тела Марфы и Ксении. Гости чужеземные вырыли для них могилу и на гробе изобразили буквы, которых смысл доныне остается тайною. Из семи сот немецких граждан только пятьдесят человек пережили осаду новогородскую; они немедленно удалились во свои земли. Вечевой колокол был снят с древней башни и отвезен в Москву. Народ и некоторые знаменитые граждане далеко провожали его. Они шли за ним с безмолвною горестию и слезами, как нежные дети за гробом отца своего.

1802

Комментарии

Бедная Лиза

С. 29. Си…нова – то есть Симонова.

Струги – речные суда, ходившие на веслах и под парусами.

С. 30. Гроб – здесь: надмогильный памятник.

С. 31. Все сие обновляет в моей памяти историю нашего отечества… – Симонов монастырь, расположенный в шести километрах от Кремля, был построен в XIV в. Окруженный каменными стенами, он был одной из крепостей, защищавших от нападения врагов подступы к столице. В 1591 г. Симонов монастырь был осажден, но не взят ордами крымского хана Казы-Гирея. В 1612 г. войска польско-литовских интервентов (Карамзин называет их литовцами) после жестокого сражения заняли монастырь и разграбили его.

Око́нчина – оконное стекло (устар.).

С. 34. Ге́ба – в греческой мифологии богиня цветущей юности, подносила богам на пирах нектар и амброзию.

С. 35. Эра́ст. – Имя Эраст образовано от греческого слова «эрос» – «любовь» и означает «любящий».

С. 36. Иди́ллия – стихотворение, изображающее в приукрашенном виде жизнь простых людей.

Мирт – вечнозеленый кустарник; в Древней Греции считался символом любви и наслаждений.

С. 36. Нату́ра – природа (фр.).

С. 40. Зефи́р – ветерок (гр.).

Ци́нтия – луна.

С. 47. Помо́лвил – здесь: обещал.