Бедная миллионерша

Таня едва сдержалась, чтобы не ахнуть. Так вот кто был тот вор, который ее обокрал! Это сделал Евсей по наущению ее муженька! Видимо, Бухгалтер надеялся, что после его «смерти» Таня останется совсем нищей. Он все для этого сделал, но забыл про собственную заначку в двести тысяч евро. Купить квартиру он ей не успел помешать, потому что этими планами Таня не делилась со своими «подругами». Но она рассказала, что после покупки квартирки у нее остались еще деньги. И Бухгалтера никак не устраивало, что у Тани имеются деньжата, которые могли позволить ей прожить пусть и скромно, но безбедно. Ему хотелось уничтожить ее, превратить жизнь в ад, заставить добывать себе кусок хлеба самым грязным и тяжелым трудом. Без денег, родственников и образования Тане было всего два пути: либо на панель, либо на самую тяжелую работу. Вот чего добивался этот человек, по какой-то причине люто ненавидевший своих друзей и перенесший эту ненависть на дочь одного из них, на Таню.

Но все это осталось в далеком прошлом. А сейчас речь шла о будущем.

– А деньги куда дел? – спросил Егор у воришки.

– Я все верну!

– Себе их взял?

– Такой был уговор, – смутился Евсей. – Я бы никогда… Но тут целых сто тысяч. А это домик у моря в Италии. Но я его перепишу на Таню!

– Если не хочешь в тюрьму, обязательно перепишешь.

Евсей совсем понурился. Жизнь, которая совсем недавно играла яркими красками, потухла и стала попахивать тухлячком.

– Но там в покупку были вложены и мои сбережения тоже, – робко произнес он.

Егор выразительно на него глянул, и Евсей окончательно поник. Тане стало его даже жалко, не нужен ей этот дом, пусть Евсей оставит его себе.

Но когда она сказала об этом Егору, тот возмутился:

– Это непедагогично! Парень должен уяснить, что за преступлением всегда следует наказание. Возмездие должно свершиться, а иначе он так и будет думать, что воровать – это хорошо и к тому же очень прибыльно.

На этом и порешили. Таня не осмеливалась спорить с Егором, слишком она его теперь уважала. И все же она понимала, никакого будущего у них быть не может. Она дочь уголовника, происходит из очень неблагополучной семьи, а он… для Егора главное – это его карьера. Но о карьере можно смело забыть, если он свяжет себя семейными узами с такой отщепенкой. Вот что тяготило Таню. И она была уверена, что Егор придерживается точно такой же точки зрения.

Но оказывается, дело было совсем в другом:

– Дело твоего мужа передано мной в отдел экономических преступлений.

– И что?

– Мои коллеги будут искать те деньги, которые принадлежали тебе и которые твой муж украл у тебя. Теперь он официально второй раз мертв, и уже ничто не сможет помешать тебе стать его наследницей. И я тебя уверяю, они их найдут. Так что можешь не волноваться за свое будущее, ты – богатая женщина, поздравляю тебя.

Но голос его звучал как-то невесело.

– Теперь ты станешь совсем недосягаема для нас – простых смертных.

– О чем ты говоришь? – изумилась Таня.

– Кто я теперь для тебя буду? Простой сыщик с погонами. А ты… теперь к твоим ногам будет брошен весь мир. У твоего мужа, только по официальным данным, состояние оценивается в десятки миллионов долларов.

– Но я… не нужны мне эти деньги! Командуй своим коллегам отбой!

– Что?

– Не нужны мне эти грязные деньги, – повторила Таня. – Не хочу я их, если рядом не будет тебя!

– Но это же миллионы! И они все равно твои. Пойми, я не могу вот так взять и скомандовать отбой. Эти деньги принадлежат тебе.

– Ах, так! Тогда я знаю, что с ними сделать. Отдам их людям!

– Каким людям?

– Любым! Постою возле банка, послушаю, на что люди приходят брать кредит. Им и отдам!

– Ты… Ты… Танька! Ты – безумная!

Но в голосе Егора было не осуждение или укор, там слышалась такая чистая и неподдельная радость, что Таня поняла, она все придумала правильно.

И она действительно раздала состояние своего мужа тем, кто нуждался в деньгах. А домик у моря и свою уютную квартирку оставила себе. Не совсем же она все-таки без ума. Надо же немножко и о благосостоянии их с Егором будущей семьи позаботиться. Если не хотел Егор брать в жены миллионершу, это еще не основание, чтобы навязывать ему голодранку.